Дорога уходит в даль… В рассветный час. Весна (сборник). Александра Бруштейн

почти? А что было еще?

      – Так ведь фра Лоренцо только придумал это… А вышло-то не так!..

      – А как? – пугаюсь я.

      – Джульетта согласилась выпить напиток. Она стала как мертвая, ее положили в гроб и снесли в подземелье… Но гонец, которого фра Лоренцо послал к Ромео, чтобы все ему объяснить, этот гонец не застал Ромео!.. Потому что до Ромео еще раньше дошла весть о том, что его Джульетта умерла. Жить без Джульетты Ромео не мог. Он купил флакон яду и помчался в Верону, чтобы выпить этот яд около гроба своей Джульетты…

      – А фра Лоренцо не объяснил ему?

      – Ромео не встретился с фра Лоренцо. Он пришел ночью в подземелье, увидел мертвую Джульетту в гробу. Ромео не знал, что она скоро оживет, он выпил яд и умер…

      – А Джульетта? – спрашиваю я «насморочным» голосом.

      – Джульетта скоро очнулась. Ей было страшно ночью в подземелье среди гробов, но она думала: «Сейчас придет Ромео!» – и радовалась! Но Ромео лежал мертвый около ее гроба. Тогда Джульетта взяла его кинжал и закололась… Потому что жить без Ромео она не могла так же, как он не мог жить без нее.

      – А эти? Эти? – показываю я с ненавистью на супругов Монтекки и супругов Капулетти.

      – Когда они прибежали в подземелье, фра Лоренцо сказал им: «Вот что наделала ваша бессмысленная вражда! Вы сами убили своих детей!»

      Я долго молчу, потом говорю с огорчением:

      – А я еще давеча вытащила этих проклятых дураков из ведра!

      И тут же, уйдя в соседнюю комнату, яростно топлю в Юзефином ведре все четыре бумажные фигурки супругов Капулетти и Монтекки! Легкие бумажные фигурки всё снова всплывают на поверхность, и я свирепо стараюсь затолкать их шваброй поглубже, на самое дно ведра. Пусть тонут! Так им и надо!

      – Что это вы делаете? – раздается над моей головой мужской голос, такой густой и низкий, как будто он идет не из горла, а из-под ног своего обладателя.

      Я оборачиваюсь. Надо мной стоит незнакомый человек, до того занятный, что я мгновенно забываю о злополучных родителях Ромео и Джульетты. У незнакомца совершенно круглое лицо, как луна, вышитая на спине у клоуна (я видела недавно в цирке). Это круглое незнакомое лицо без бороды и усов кажется таким мягким, ласковым, что хочется его потрогать пальцами! На этом ласковом лице словно не хватает кожи, так что всегда закрыты либо рот, либо глаза. Когда незнакомец улыбается, глаза пользуются тем, что освободилась кожа, закрывавшая рот, и закрываются. Он и сейчас, разговаривая со мной, улыбается. И такая у него приветливая, заразительная улыбка, что и у меня вдруг расплывается рот до ушей!

      – А кто вы такой? – спрашиваю я.

      – Я пришел к вам в гости…

      – В гости? А папы нет, он в госпитале… И мама лежит…

      – Знаю, – говорит незнакомец. – Но я пришел в гости к вам, Саша Яновская.

      Никто никогда не говорит мне «Саша», – я даже сама говорю о себе, что я «Сашенька», и, когда пишу письмо