Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после. Эдуард Лукоянов

Конечно, в нем ярко проявлены народные богоискательские силы, но это все бушующая стихия, которую можно направить как в позитивное, так и в крайне негативное русло. Мы видели примеры и того и другого. В негативном русле это выразилось во время революции, величайшей катастрофы в истории России, а может, и всего мира. Позитивные же преобразования, на которые способна эта живая энергия, правильно направленная, уверен, нам еще только предстоит увидеть. Это, очевидно, будет бездна, но и носители этой стихии не дети малые: быть может, они окажутся больше любой бездны.

      – Ну а конкретно про Карпова что можете сказать? Вас часто с ним сравнивают, особенно «Шатуны».

      – Его творчество, конечно, не клюевский или есенинский уровень… – шептал Мамлеев, – но в нем захватывающе воздействует сам материал, который Карпов, видимо, черпал из бездны народного богомильства (уже в переработанном виде), того богомильства, которое с ужасом признаёт торжество дьявола над миром и необычайное сплетение и становление двух начал: светлого и темного… Но все это переработано и подано в ином виде, и, кроме того, сами бездноносители (то есть персонажи его романа) пугающе огромны[1].

      Анцетонов подскочил от внезапного испуга, но тут же сел обратно, поняв, что это мамлеевский кот напугал его, без предупреждения вспрыгнув тяжелыми лапами на колени. Анцетонов попытался примирительно погладить обидчика, но тот, вопреки тяжелому весу, уже куда-то ускользнул, так что пришлось Анцетонову погладить пустой, нагревающийся от чая и дыхания воздух (Анцетонову почему-то до того момента казалось, будто весь чай был уже выпит, а новый еще не принесли).

      – А кота как зовут? – пробормотал Анцетонов.

      – Кота? – переспросил Мамлеев. – Это Вася.

      – Василий, значит, – сказал молодой гость, но тут же переменил направление разговора: – А вот вас часто сравнивают с Уильямом Берроузом… Как вам кажется, такое сравнение вообще уместно?

      – С Берроузом мы были знакомы. Он читал «Шатунов» и был в абсолютном восторге.

      – Серьезно? – недоверчиво поднял белую бровь Анцетонов.

      – Правда, в сильно сокращенном виде, – подтвердил Мамлеев. – Выходил в Америке сборник с предисловием признанного писателя Джеймса Макконки, и там были «Шатуны», укороченные, наверное, на треть, если не больше. Но вообще, конечно, Америка и американская литература далеко не самая глубокая, все-таки для них это по большей части бизнес, даже для самых одаренных и независимых.

      Мария Александровна подтвердила слова супруга и предложила еще чаю (гость вновь удивился: он не помнил, как выпил предыдущую порцию жидкого, но отчего-то особенно, по-русски сладкого кипятка с редкими чаинками). Пока наливали, Анцетонов все спрашивал, подогревая беседу, словно чайник – с присвистом. Поскольку Анцетонов любил разную необычную музыку, разговор зашел о том, какую слушают Мамлеевы.

      – Нам очень нравится группа The Matrixx, – ответила за мужа Мария Александровна. – Вы Глеба Самойлова не знаете?

      – Лично

1

Мамлеев Ю. Россия Вечная. М.: Издательская группа «Традиция», 2020. С. 88.