Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после. Эдуард Лукоянов

Да хоть бы и картошки мешок.

      – В следующий раз, – ответил Анцетонов. – В следующий раз обязательно принесу…

      Юрий Витальевич подмигнул сразу двумя обмельчавшими и почти незрячими глазами. «Хоть бы картошки мешок», – повторил он полушепотом. От этой словно невзначай оброненной реплики в душе у Анцетонова что-то щелкнуло, на лбу и ладонях появились моментальные капельки пота, даже в ногах зябко похолодело. Он вспомнил, чем занял себя, пока ехал в метро, и сказал:

      – Юрий Витальевич, не знаю, как бы вам это получше объяснить, но…

      На этом «но» Анцетонов осекся. К счастью, вернулась Мария Александровна. Никакого чая она не принесла, однако вторжение ее помогло переменить тему беседы. Анцетонов попросил рассказать, как им жилось в Америке, про Южинский кружок и, в конце концов, о том, как зовут кота Василия, который все это время сверлил гостя злыми немигающими блюдечками глаз. Анцетонов заметил на своих брюках бело-рыжие клочочки шерсти, хотя он не мог вспомнить, чтобы Василий об него терся. Мария Александровна, будто вторя коту, ласково-безучастно смотрела на него блеклыми зрачками.

      – А что вы думаете о фильмах Дэвида Линча? – спросил Анцетонов.

      – Кого? – не понял Мамлеев.

      – Дэвида Линча, – настаивал Анцетонов. – «Синий бархат», «Малхолланд Драйв»… Не смотрели? Вас иногда называют русским Дэвидом Линчем.

      – Ой, Юра, надо обязательно посмотреть, с кем это тебя сравнивают, – заметила Мария Александровна.

      Юрий Витальевич, однако, задумался о чем-то своем, и даже он сам не мог бы сказать, о чем именно: о жизни в Америке, необходимости просмотра фильмов Дэвида Линча, коте Василии и том, как он научился оставлять свою шерсть на людях, не прикасаясь к ним, или о мешке картошки. В спрятанных за желтыми линзами глазах его читалось, что все эти вещи и явления обладали для него равной ценностью.

      – А Юфита не смотрели? – не унимался гость.

      – Кого?

      – Евгения Юфита, некрореалиста.

      О некрореалисте Евгении Юфите хозяин впервые слышал.

      – Может, вы нам как-нибудь кинопоказ устроите? – спросила Мария Александровна то ли искренне, то ли изощренно издеваясь – Анцетонов перестал различать.

      – Это мысль, – сказал он. – Проектор, думаю, найдем. А расскажите, пожалуйста, как вы писали «Шатунов»?

      – В бане, – невозмутимо ответил Юрий Витальевич. – «Шатунов» я писал в бане.

      Мария Александровна вдруг расхохоталась – то ли словам мужа, то ли чему-то своему, не касающемуся никого из присутствующих. Анцетонов посмотрел на хозяйку дома, но та ничего не сказала в ответ на его взгляд. Мария Александровна вновь спросила, для какого журнала пишется интервью. Анцетонов ответил. «Экземпляр нам передадите, когда выйдет?» – спросила Мария Александровна. Анцетонов, кажется, ответил согласием.

      – Маша, – сказал Юрий Витальевич, – покажи тот журнал, где статья Жака Катто была опубликована… Вы знаете Жака Катто? Это самый главный французский