Осенние сны. Николай Варнава

Обычно, по одному разу. Но иногда возвращаются. Некоторые. Эти идут осторожно, козьими тропами, в обход трасс и населенных пунктов. Их легко опознать по потрепанной одежде, отросшей щетине и тому характерному запаху костра и немытого тела, который выдает человека, долго находящегося в пути.

      Все тропы рано или поздно выводят на точки, вроде моей. Издали она напоминает зеленый холм, и только подойдя поближе, можно разглядеть амбразуру, замаскированную ветками. С другой стороны располагается стальная бронированная дверь. Вот и все, что выдает огневую точку, а так – холм и холм – пройдешь и не заметишь. Точка окружена серыми нависшими скалами, сквозь которые ведет к холму неширокая расселина – прямо в сектор обстрела моего пулемета. Ещё у меня автомат с полным боекомплектом, сухпай на неделю и Магда – черная немецкая овчарка, которая заступает на пост вместе со мной.

      Делать особо нечего. Утром мы с Магдой обходим периметр, а потом завтракаем перловой консервированной кашей, от которой она воротит морду, если ей удается поймать в скалах суслика или молодого козодоя. Потом она спит, а я варю чай и возлежу на нарах с подшивкой «Огонька», оставленной десантниками, занимавшими позицию до меня. Вечером – снова дежурный обход, надоевшая перловка, почистить оружие и – спать. И так – семь дней и ночей. Время идет медленно и, чтобы себя занять, я набиваю пулеметные ленты. Мне скучно и я снаряжаю их не как положено, а как мне хочется – вкладывать пули с разноцветными головками: обычная, трассирующая, бронебойная, зажигательная, разрывная, две обычных, трассирующая…

      Кто-то идет. Магда выпрямляется, вострит уши и глухо рычит. «Магда, место», – командую я и беру бинокль. Чужой. Гражданский. Кажется, без оружия. Он выходит из тени на открытое пространство перед холмом и останавливается, щурясь от яркого солнца. Немолодой и, вроде, безобидный, хотя именно такие, от которых ничего не ждешь… Я беру автомат, отжимаю плечом тяжелую бесшумную дверь и выхожу наружу. Смотрю вверх на высокие скалы и слушаю лёгкие шаги – он идет прямо на нас. Я передергиваю затвор, выхожу из укрытия и беру его на мушку.

      – Стой, кто идет! – кричу я.

      – Не стреляйте, – он останавливается и растерянно улыбается, – у меня нет оружия.

      – Пароль! – кричу я.

      – Понимаете, – говорит он, – я не знаю пароль. Но мне нужно в город. Очень нужно. Так. Пароль он не знает. Но ему нужно в город. Им всем нужно в город. У меня приказ – без пароля никого не пропускать.

      – Может, мы с вами договоримся? – тихо спрашивает он, – мы ведь здесь одни. Я оглядываю его с ног до головы. Мы здесь действительно одни. И, может быть, договоримся. Можно пригласить его на кружку чая и танец. И оставить на ночлег, предварительно надев наручники. Я уже так делала три раза. Все они лежат в овраге за точкой. Он, наверное, уже неделю не мылся. К тому же у меня приказ – пленных не брать.

      – Хорошо, – говорю я и опускаю ствол, – отгадай загадку. Отгадаешь с трех раз, тогда я, может быть, тебя пропущу.

      – Я согласен, –