Анемия. Мария Александровна Ушакова

какой чуме вы говорите? – пришла в себя Анника.

      – В соседних городах чума забрала уже тысячи жизней. Она добралась даже до Чэлсворта, а теперь и до нас.

      Шефер вспомнила, как девушка в библиотеке говорила про этот город. Теперь Хендерсон точно не уедет из Лавенхема. Он будет бороться с чумой.

      «Чума, – это слово неприятно отозвалось по всему телу Анники. – Ричард знал о ней. Значит, мне придётся помогать ему».

      – Зря вы приехали сюда, – тяжело вздохнул отец Иоанн. – Наш город превращается в цитадель Божьего гнева. Как бы мы не превратились в соляные столпы.

      – Сомневаюсь, что это возможно. Разве что в трупы.

      В отличие от Анники, священнику подобное высказывание показалось смешным. Он хмыкнул и отошёл в сторону.

      Свечи в церкви уже горели. Богато украшенные стены и «небеса» говорили о некогда великом прошлом Лавенхема. Что же такого произошло, что теперь приезжих уговаривают покинуть его? Фрески на потолке кружили голову от множества деталей. В такие изображения можно всматриваться вечно, и каждую секунду будешь находить новые детали, скрытые до этого. А ведь когда-то Анна любила ходить по музеям и всматриваться в работы художников. Любила потому, что только так она могла забыть о том, что ждёт её дома.

      – Прошу, посидите рядом.

      Священник, как и Анника, любовался окружающим великолепием храма. Только она стояла возле выхода, боясь подойти ближе.

      Неуверенными шагами, Шефер направилась к служителю. Каждый шаг давался сложнее предыдущего, и, когда она наконец села, огромный камень свалился на хрупкие плечи. Неприятное ноющее чувство вспыхнуло по телу Анники, въевшись в каждую клетку.

      – Я видел вас в саду, – начал он. – Мне показалось, вы чем-то удручены. Вы можете поделиться со мной.

      Анника молча всматривалась в разноцветную плитку под ногами. Говорить о своих переживаниях чужому, пусть и священнику, было для неё неприемлемым.

      – Это связано с тварями? Вы ведь искали информацию о них.

      – Частично.

      – Если вы будете держать всё в себе, то сожаления сожрут изнутри. Как часто вы разговариваете с Богом?

      – Никогда.

      Отец Иоанн замолчал.

      – Как я могу разговаривать с ним, если давно стала его врагом? – после этой фразы слёзы скопились в уголках глаз. – Я сама с собой разговаривать не могу.

      – У Бога нет врагов! – воскликнул священник, высоко подняв брови от удивления. – Кто вам такое сказал?

      – Я это чувствую.

      – Не говорите глупостей! Всё, что Он делает, ради вас! Даже если вам кажется, что это не так!

      Анника подняла глаза на статую Христа. Свет от свеч придавал его образу строгости и сочувствия. Он, как и Анника, не смотрел на человека. Он будто тоже о чём-то задумался. О тяжёлом. Неземном.

      Что это было за существо, которое предложило Анне сделку? Как оно могло выглядеть? Может, это и был Бог?

      «Да, не так я его представляла, – подумала Анника. – Хотя, я никак его не представляла».

      – Поэтому