Пока мы живы. Екатерина Громова

с гордым видом спросил Дима. – Вы поднимите мне зарплату?

      – Если найдешь мне таблетки от давления, я, так уж и быть, дам тебе пару тысяч.

      – Постараюсь, – ответил Дима и побежал к машине. Я смотрела ему в след и думала, что Маратовна всегда выделяла его среди других работников. Он был любимчиком директора – ему прощалось и дозволялось многое. Возможно, потому что он мог развеселить эту строгую женщину, улыбающуюся не так часто, как хотелось бы.

      Я направилась к автомобилю, который стоял недалеко от нас на обочине. За рулем сидел мужчина. Синий. Он даже не пытался отстегнуть ремень безопасности и выйти из машины, а просто махал руками перед собой, словно пытался поймать что-то невидимое глазу. Вот так никчемно закончилась человеческая жизнь. Безоружная, я не стала тревожить несчастного. Бита осталась у Димы. К тому же, я бы все равно не осмелилась открыть дверь и попытаться убить синего. Так что я просто развернулась и пошла к своей машине.

      Ничего путного Дима не нашел. Было бы идеально найти в бардачке пистолет. В детстве в летнем лагере я заняла первое место в соревнованиях по стрельбе. Если немного потренироваться, я смогла бы убивать синих на расстоянии. Но в бардачке лежали какие-то документы и всякий хлам. В аптечке не было лекарств, зато нашлись бинты и вата. В багажнике мы нашли ветошь, чтобы Дима смог привести в порядок биту – стереть кровь и остатки мужчины, а Маратовна – очистить Олега.

      Мы сели в машину в подавленном настроении: Дима больше не шутил, Маратовна молчала, я чувствовала себя разбитой и без сил.

      Мы, наконец, признали реальность происходящего.

      Отныне люди не умирают. Они восстают из мертвых, чтобы есть тех, кто еще жив, превращая их в себе подобных.

      И так до бесконечности.

      Пока не останется ни одного живого человека.

      Даже нас.

      Глава 4

      Ослабев после пережитого волнения, мы ехали молча. Я внимательно вглядывалась в дорогу, отгоняя от себя образ синей девочки. При мыслях о ней и ее отце, от жалости сжималось сердце.

      На выезде из города нас ждал неприятный сюрприз.

      Блокпост, с вооруженной охраной.

      Люди в военной форме с автоматами наперевес, защищенные противогазами, перекрыли дорогу большими бетонными блоками и колючей проволокой, отрезая жителей города от внешнего мира. Не было ни единого шанса прорваться через них. Ни пешком, ни уж тем более на автомобиле.

      Впереди нас было пять машин, из которых вышли люди. Они стояли перед блокпостом и были явно возмущены. Я припарковалась за последней машиной и заглушила двигатель. Нужно решить, что нам делать дальше.

      За солдатами виднелся человек в гражданской одежде с мегафоном в руках. Я опустила стекло, чтобы лучше слышать, о чем он говорил.

      – Повторяю еще раз, – раздавался его голос, – разворачивайтесь и уезжайте. Проезда нет.

      Люди, стоящие перед преградой, зашумели:

      – Как нам быть?

      – В городе опасно!

      – Пустите нас, пожалуйста. Мы не заражены.

      – У меня