Золотой воскресник. Марина Москвина

значит волшебная сила кинематографа! – восклицает Коваль.

* * *

      Поэт Елена Муравина познакомила меня с Александром Моисеевичем Володиным, любимейшим драматургом, сценаристом, режиссером, поэтом, автором легендарных “Пяти вечеров” и “Осеннего марафона”.

      Володин пожал мне руку и ласково так посмотрел – как будто благословил.

* * *

      Премьера в “Современнике” “С любимыми не расставайтесь” по пьесе Володина. Актриса Елена Козелькова стоит за кулисами с Александром Моисеевичем – готовится к выходу на сцену.

      – Как же страшно, – сказала Лена.

      – А на войне как страшно было… – он ей ответил.

* * *

      – Нравится, что я прообраз в твоем рассказе, – написал мне художник Сергей Бархин, когда прочитал “Вальсирующую”. – А особенно рад, что я стал прообразом Остапа Бендера у Лёни Тишкова в иллюстрациях к “Золотому теленку”. Люблю вас обоих.

* * *

      – Больше всех на свете я люблю Серёжу Бархина, – говорил Тонино Гуэрра. – Только Феллини – чуточку больше…

* * *

      Бархин поставил “Собачье сердце” Булгакова в ТЮЗе. Назначена премьера. Вдруг звонок. Он поднимает трубку: глубокий мужской голос с богатыми модуляциями:

      – Это Мейерхольд. Вы не оставите мне билет на “Собачье сердце”?

      – Мейерхольд? – переспрашивает Сергей Михайлович, а сам думает: “Надо два, он с женой, Зинаидой Райх…” – А вам два билета?

      – Ну, если два, – последовал ответ, – будет вообще великолепно.

      – Я положил трубку и думаю: “Они же умерли!” А потом мне сказали, что это Маша Мейерхольд, его внучка, таким басом разговаривает.

* * *

      – У нас был вечер Мейерхольда, – рассказывали мне в литчасти МХАТа, – и целая толпа народу назвались его потомками! В конце концов идет какой-то человек, мы, уже ошалев от родственников: “И вы тоже… сын лейтенанта Шмидта?” А он ответил: “Нет, я Костя Есенин”.

* * *

      Лёня Тишков, отправляясь на презентацию своей книги:

      – Я приду, проблистаю, дам автограф-сессию для одного человека и уйду.

* * *

      После эпохального “Крио” я давай выражать недовольство договором на следующую книгу: чегой-то на пять лет, а не на три… Кто это “третьи лица”, которым можно передать права? И так далее.

      – Ты что, спятила? – удивился Лёня. – Мы вообще думали, после такого романа с нами уже дел никто иметь не будет, а тебе новый договор прислали. Подписывай – не умничай!

* * *

      Окрыленный успехом мультфильма “Что случилось с крокодилом”, снискавшего множество премий на фестивалях и любовь зрителей, режиссер Александр Горленко снял еще фильм по моему сценарию “Увеличительное стекло”, и нам сильно за него нагорело от начальства. Нас вызвали на ковер к какому-то заоблачному чиновнику в Госкино, стали распекать на все корки, а Горленко заявляет – весомо, убедительно:

      – Поймите, наш фильм жиздится на том…

      Я пихаю его под столом ногой. Шестое чувство тоже подсказывает Александру: что-то не так. Но что именно – неясно. Тогда он опять:

      – Наш фильм жиздится на