Образование Великорусского государства.Очерки по истории. А. Е. Пресняков

статей своих П. Н. Милюков охарактеризовал труды корифеев русской исторической науки термином «юридическая школа в русской историографии»[44]. Действительно, к ним в значительной мере приложима та характеристика, какую А. Д. Градовский дал – по поводу труда В. И. Сергеевича «Вече и князь» – «сочинениям по истории русского права»: их задача – раскрытие «начал», проявление которых в историческом процессе указывается на примерах, взятых из русской истории; исторический материал не играет тут самостоятельной роли; он важен лишь настолько, насколько в нем можно изучить проявление юридических начал[45], притом, надо заметить, начал, установленных – в самом содержании своем – вне прямой зависимости от анализа данного исторического материала.

      Таким преобладанием социологического догматизма в самом методе «юридической школы» объясняется то обстоятельство, на первый взгляд странное, что фактические данные, какими оперирует наша историография в изучении вопроса о возникновении Великорусского государства, освещаемые с различных точек зрения, остались, по существу, без пересмотра, а самые источники, откуда эти данные почерпнуты, – без достаточного анализа. Весь этот вопрос, один из важнейших для русской исторической науки, можно сказать, ни разу не подвергался монографической обработке, так как работы Станкевича, Вешнякова, Полежаева только отражали по-своему общие построения профессорских курсов. Поэтому попытка более конкретно пересмотреть данные исторического материала, каким мы располагаем для выяснения условий образования Великорусского государства, вне зависимости от традиционных историко-социологических схем и концепций, представляется автору этих строк задачей в полной мере насущной. Дело в том, что простой обзор – возможно внимательный и полный – подлинного фактического материала, какой нам дают источники, приводит к любопытному и научно ценному выводу: господство теоретических построений в нашей историографии привело к такому одностороннему подбору данных, при котором отпадало из их комплекса все, что не годилось для иллюстрации установленной схемы, не подтверждало ее предпосылок; пострадало при этом и критическое отношение к источникам. Важнейшие из них – духовные и договорные грамоты и летописные своды – еще ждут тщательного исследования. Для грамот мы не имеем полного и научно точного издания: их анализ сводится к статье Чичерина, во многом не удовлетворяющей требование историка. Изучение летописных сводов лишь недавно поставлено с надлежащей широтой и глубиной в трудах А. А. Шахматова, а выводы этого изучения еще не использованы для пересмотра истории XIV–XVI столетий.

      2. Северо-Восточная Русь до татарского нашествия. Ростовско-Суздальская земля в XII–XIII вв.

      Ростовская земля занимает совсем особое место в представлениях русской историографии. Она выступает в историографической традиции – новообразованием XII–XIII вв. Продолжая построение,

44

Милюков П. Н. Юридическая школа в русской историографии // Русская мысль. 1886. Кн. 6.

45

Градовский А. Д. Собрание сочинений. Т. I (статья «Государственный строй Древней Руси»).