Собрание повестей и рассказов в одном томе. Валентин Распутин

никто не видел. Наверно, он погиб не смертью храбрых, а простой смертью.

      – Кто его знает, – заколебался Димка.

      – Давай, Димка, вернемся и сделаем Кольке флажок. Потому что так нечестно. У всех есть, а у него нет. И отца тоже нету. Думаешь, ему не обидно? Еще как обидно.

      – Мне-то что, – пробормотал Димка. – Давай вернемся и сделаем.

      Мы повернули обратно. В школе уже никого не было: учительница ушла в Петровку, ребята убежали по домам. Мы с Димкой достали лозунг и сделали еще один, девятый флажок, а потом поставили его на Колькину парту. Я стал прятать лозунг обратно в шкаф.

      – Подожди, – сказал Димка, – посмотрим, сколько осталось.

      Мы разостлали лозунг на полу, и Димка стал считать – на сколько флажков еще хватит.

      – Вот весь изрежем, тогда и война кончится, – сказал он.

      – Откуда ты знаешь? – удивился я.

      – А я не знаю, – ответил Димка, – я просто так сказал.

      Утром мы прибежали в школу пораньше, чтобы посмотреть, что будет делать Колька, когда увидит флажок. А Кольки, как нарочно, долго не было, он пришел уже перед самым уроком и сначала ничего не заметил и только уж потом завертел головой и заволновался – видно, он решил, что сел не за свою парту, но осмотрелся – нет, парта его, а что он думал про флажок, – мы не знали.

      Учительница тоже увидела, что на Колькиной парте стоит еще один флажок.

      – Афанасьев, – сказала она, зачем ты это сделал?

      Колька вскочил.

      – Это не я. Я пришел, он тут…

      – Кто это сделал? – спросила учительница у всех.

      Мы с Димкой поднялись и сказали:

      – Это мы.

      – Почему вы считаете, что у Афанасьева на парте должен стоять флажок?

      Мы с Димкой молчали.

      – Ну, отвечайте!

      Димка кивнул на меня.

      – Ну?

      – Если бы Колькин отец сбежал с фронта, то он бы прибежал сюда, больше ему бежать некуда. Ведь он не прибегал, правда, Колька? Колька опять вскочил:

      – Нет, его не было. Честное пионерское.

      – Хватит, – оборвала нас учительница. – Садитесь.

      Не говоря ни слова, она по очереди открыла все окна в классе. Начиналась весна. Мы стали смотреть, как флажки шевелятся, будто оживают и начинают дышать. Так и хотелось помочь им: разделиться бы всем поровну и дуть на них из всей силы – тогда бы они забились.

      Учительница встала и закрыла окно.

      – Начнем урок, – сказала она.

      Димка толкнул меня в бок и показал на дверь. Там стоял мой младший братишка Женька, которому исполнилось всего четыре года. Он увидел меня и потопал ко мне через весь класс. Ребята засмеялись.

      – Здравствуйте! – удивленно сказала учительница, но Женька не ответил, он даже не повернулся к ней и продолжал топать ко мне.

      – А ну, марш домой! – попросил я.

      – Володя, – захныкал Женька, – у нас папку сегодня на войне убили.

      – Чего ты выдумываешь?!

      – Я не выдумываю, – обиделся Женька. – Мамка письмо получила и теперь плачет.

      Я кинулся