Шесть часов утра. Павел Гушинец

пивзавода. А мне – домой, учить «сестринское дело». В среду экзамен, а я даже учебник не открывал.

      Смеркается. Виталик снова исчезает, договаривается, чтоб нас с ним подкинули до остановки на попутной «буханке». Тетя Валя, ворча, топает вниз по лестнице, тащит в ведре остатки больничного ужина. У нее в частном секторе сараюшка с поросенком. Не пропадать же добру. Искренне удивляюсь здоровью и силе пенсионерки, которая таскает через несколько улиц почти полное ведро объедков.

      Скрипит тормозами скорая.

      – Паша, ты где?! Идем скорее.

      Торопливо скидываю халат, бегу вниз. На прощание оглядываюсь назад, на горящие окна больницы. На третьем этаже виднеется смутный силуэт. Это механизатор дополз до окна и смотрит вниз. Видимо, ждет своего друга.

      Ему хорошо.

      Автобус

      В конце прошлого тысячелетия, а точнее в 1997 году, я поступил в Полоцкое медицинское училище, чем начал свою карьеру.

      В то время я жил в соседнем городе Новополоцке. Города находились довольно близко друг от друга и строились с таким расчетом, что однажды они сольются в единое целое. Но к моменту, когда слияние стало возможным, начальство городов не поделило всласть, и все осталось на своих местах.

      Уже в двухтысячных объединили местные военкоматы, на этом процесс слияния, собственно, и закончился.

      Между городами ходили автобусы. Пятерка и десятка. Каждые тридцать минут на остановку приходил старенький забитый до отказа «Икарус». В него каким-то чудом утрамбовывалось еще какое-то количество пассажиров, и автобус ехал до следующей остановки. Там история повторялась: пассажиры, нарушая все мыслимые законы физики, уплотнялись снова. И уже тогда «Икарус» приезжал к моему дому.

      Когда дверь его от-грх-гр-тррр-рывалась, пассажиры, которым не повезло подняться хотя бы в салон автобуса, вываливались наружу, повисали на поручнях, с матюками и стонами старались найти свое место в мире. А в спину их уже таранили те, которым нужно было уехать с моей остановки. И место находилось, и еще, и еще немножко…

      – А ну-ка, выдохнули, товарищи!

      И еще немножко.

      Хорошо, если в спину тебя толкают дюжие работники завода «Стекловолокно». Тогда можно поджать ноги, и неведомые силы рабочего класса сами внесут тебя в душное и тесное нутро общественного транспорта. Хуже, когда эти боевые единицы успели прорваться внутрь раньше тебя. Вот тогда биться в каменные спины, обтянутые пахучими пуховиками, совершенно бесполезно. Пролезать под ногами просто опасно – затопчут и не заметят. Остается вжиматься в эти спины, отталкиваясь руками и ногами от поручней в надежде, что дверь автобуса зак-к-ргх-гр-оется, не отхватив тебе руки по локоть, и ты таки доедешь сегодня на микробиологию.

      Потому что следующий автобус через полчаса. А до начала занятий каких-то сорок минут. А надо еще доехать. Поэтому – и снова бой, покой нам только снится.

      И я такой был не один. С моей остановки автобус штурмовали полдесятка девочек-медсестричек, которым тоже не повезло жить в другом городе. Они безмолвно