Невинная овечка для волка. Катя Лоренц

вы козел, господин Вознесенский!

      – Мария!

      – Всего лишь констатация факта. Разве можно лишать девочку действенности так грубо, да еще с вашей то, – осмотрела презрительно меня с ног до головы. – С вашей то физиологией и размерами.

      – А ты откуда знаешь?

      – Да рассказывали другие волчицы. Не трогайте ее. Она сейчас в ванной, приводит себя в порядок.

      – Хватит! Спасибо тебе за помощь, – протягиваю ей купюры. Маша фыркнув, уходит.

      Дурдом. Взъелась на меня, будто я один тут совершил грехопадение. Сыночка бы лучше воспитывала, чтобы слюни свои не распускал.

      – Виктор! – ко мне идет Герман. Вид у него странный, лицо серое, бледное, брови нахмурены больше, чем обычно. Словно постарел на добрый десяток и разит чувством раскаяния.

      – Как Инга? – он опускает взгляд. Не то чтобы меня очень волновала невеста, простая обязанность. Я должен знать, что с ней все в порядке. Не то Артур мне голову открутит.

      – Об этом я и хотел поговорить. Пойдемте в кабинет.

      Бросаю взгляд на дверь, за которой сейчас Женя. И киваю. Мы заходим в кабинет.

      Сажусь в кресло и достаю из стола коньяк. Я не любитель этого дела, но сегодня надо. Нервы звенят как натянутая струна. И все из-за девчонки, спутавшей все карты.

      Как сейчас объясняться с Ингой? Наверняка пошлет далеко. Еще дальше, чем их земли. Ее народ славится жесткостью, сохранением суровыми волчьих обычаев. И скорой расправой.

      Залпом опрокидываю горячую жидкость, она обжигает горло. Смотрю на понурого верного друга.

      Что он скрывает?

      – Виктор, – указываю ему на кресло. Он садится. Наклоняюсь вперед, сцепляю руки на дубовом столе. Изучаю его. – Я всегда был с вами честен. И сейчас хотел бы признаться… – договорить он не успевает. В кабинет врывается растрепанная Инга. Волосы черными мокрыми прядками развеваются за спиной. Она несется ко мне и замахивается. Ловлю ее руку на подлете.

      – Ты! Я ждала тебя, а ты был с этой овцой! С человечком! Променял меня на простолюдинку!

      – Рот свой закрой! – давлю ее взглядом и она вся съеживается. – И не смей повышать голос и пытаться меня строить, поднимать на меня руку, – ей я это не позволю. – Это так тебя учили разговаривать с мужчиной?

      Она отшатывается от меня как от огня.

      – Мы еще не женаты. И ты права не имеешь требовать от меня верности на этом этапе. А за твое поведение. Я отказываюсь заключать брак.

      Инга ахает и закрывает рот рукой. Для нее, это смерти подобно. По их законам она вроде порченной. Больше ни один мало-мальски годный оборотень не приблизится к ней.

      – Простите, Альфа. Я вела себя неподобающе. Прошу, только ничего не рассказывайте моему отцу, – опускает голову.

      – Пойдёмте, я провожу вас до комнаты, – Герман резко взмахивает рукой.

      – Герман! – окликаю его. Ты хотел о чем-то поговорить.

      – Позже, – обрывает он.

      Злится на меня, что я сорвал брачный обряд?

      Глава 14

      – Что вы делаете? – заспанная кухарка удивленно