Невинная овечка для волка. Катя Лоренц

мне кровь из носу нужно написать статью о нем. Я чувствую сенсацию.

      Виктор Вознесенский успешный бизнесмен. Его фирма берет оборон заказы. Все бояться его. Слышали его имя в самых крупных сделках, но никто не видел его в живую. Лишь одними легендами земля полниться.

      Что в головном офисе, куда я проникла стащив у уборщицы пропуск, есть отдельный лифт для Виктора и приближенных к нему лиц.

      Что ходит он в черных очках и перчатках. Журналисты строят догадки об уродстве и поэтому он не посещает встречи и вечеринки. Свободное время проводит на острове в поместье Дольфиндорф.

      – А правда что Виктор носит перчатки и никогда их не снимает? – включаю режим «журналист».

      – Правда. Я сама его никогда не видела. И нам нельзя находиться на этаже.

      – Говорят его конкуренты облили кислотой? Поэтому он прячет руки и глаза? Зрачки, болтают, белые. Он не видит ничего?

      – Врут.

      – Вы же сами его никогда не видели.

      – Почему тебя это так интересует? – она пристально смотрит на меня. – И кто ты вообще?

      – Уборщица, – она прикладывает пропуск к сенсорной панели лифта для персонала.

      – Я знаю всех уборщиц. Лично отбирала и проводила инструктаж, что до девяти утра уборка должна быть закончена.

      – Я не знала. Я новенькая.

      Соседний лифт набирает скорость. Приближается кабина.

      – Босс едет! – в панике говорит она, заталкивая меня внутрь. – Мы не должны здесь находиться.

      Сейчас двери моего лифта закроются и я так даже не увижу его. Не будет колонки на первой странице популярной газеты о богатых и знаменитых, ни статьи на первой странице мужского журнала. Нет. Я не могу это допустить! Прорваться сюда, минуя охрану, было невероятно тяжело и такого шанса больше не представится.

      – Я тележку с моющими забыла! – говорю победно и срываюсь с места, бегу к ней.

      – Куда ты, полоумная! Нас же уволят! – очень интересно. Кто же этот тиран, что увольняет уборщиц, только потому что попались ему на пути.

      Лифт возвещает о своем прибытии. Девушка в деловом костюме ахает и закрывает рот.

      – Поздно! – сказано с той же интонацией, что и фраза «мы все умрем».

      Из лифта выходят мужчины в дорогих костюмах. Я ищу взглядом мужчину в черных очках и перчатках. И вижу.

      Тяжелый подбородок, дорогое итальянское пальто. Он поправляет часы в стальной оправе руками в черных перчатках. Часы не усыпаны бриллиантами, но стоят не один десяток миллионов. Знаю, делала статью о них на прошлой неделе. Смотрит на меня. Тонкая верхняя губа приподнимается, как в волчьем оскале.

      – Герман, почему на моем этаже люди? – с пренебрежением говорит он.

      – Их не должно здесь быть.

      – Уволить.

      Мужчины равняются со мной.

      – Виктор, – хватаю его за рукав. – Вы меня не сможете уволить, – он поворачивает голову. Чувствую его пробирающий до острых колик взгляд сквозь непроницаемое черное стекло.

      – Я не работаю здесь. Мне нужно с вами поговорить, – он стряхивает меня с себя.

      – В сторону, – тот, кого называют Герман рукой отодвигает, прижимает к стене, позволяя Виктору Вознесенскому как ледоколу продолжать рассекать пространство, сметая всех на своем пути.

      Я под впечатлением. У меня мурашки со слона от этого мужика.

      Я добьюсь, чтобы он меня принял. Получу эксклюзивное интервью, о котором мечтают все именитые коллеги.

      – Герман «эту», – кивает в мою сторону, – ко мне через пять минут.

      Дверь кабинета закрывается. Я торжествую.

      – Кто ты, мерзавка? – Герман хватает меня за шею и больно впечатывает в стену. – Как ты посмела тронуть, господина Вознесенского? – господина. Ну надо же!

      – Да пустите меня! – пытаюсь убрать руки громилы с шеи. Дышать уже нечем. – Я журналистка! – гордо вскидываю подбородок. – И если останутся синяки, завтра же ваше лицо будет мелькать на всех таблоидах. Гарантирую.

      – Ты смеешь мне угрожать? – опешил.

      – Ваш босс приказал вести меня к нему. Выполняйте! – мне удается оттолкнуть его. Поправляю съехавший набок халат уборщицы и иду к кабинету.

      Глава 2

      Герман, хмыкнув, заходит в кабинет и через пять минут возвращается.

      – Прошу, Евгения, – приглашающим жестом пропускает меня вперед.

      Знает мое имя. Когда успел?

      Расчесывая белокурые волосы, шагаю внутрь, засовываю косынку поглубже в карман.

      У панорамного окна спиной ко мне стоит Виктор, скрестив руки за спиной. Изучаю широкую массивную спину и плечи, узкую талию.

      Вот ты какой Виктор Вознесенский. Думала он выглядит как брюзжащий толстый старичок, а он даже очень ничего. Такой подтянутой формы без упорных тренировок не долбиться. Что уже вызывает уважение.

      И почему я ни разу не видела его на светском