Реки Лондона. Бен Ааронович

доктор Валид, – имеет место обширная атрофия коры головного мозга. Также есть симптомы внутричерепного кровоизлияния. Такое состояние мозга можно было бы связать с какими-то дегенеративными изменениями, если бы нам с инспектором не была известна его истинная причина.

      Он сделал в мозге продольный разрез, чтобы показать нам его изнутри. На срезе мозг напоминал кочан цветной капусты, пораженный каким-то заболеванием.

      – Вот так, – сказал доктор, – выглядит мозг, на который воздействовала магия.

      – Магия так действует на мозг? – переспросил я. – Тогда неудивительно, что никто больше не пользуется ею.

      – Так бывает, если не рассчитать свои возможности, – пояснил Найтингейл. – В его доме не обнаружено никаких следов практики. Ни книг, ни какого-либо инвентаря и ни одного вестигия.

      – А возможно ли, чтобы кто-либо похитил у него магию? Высосал ее из мозга? – спросил я.

      – Крайне маловероятно, – ответил Найтингейл. – Похитить чужую магию практически невозможно.

      – Разве что в момент смерти, – добавил доктор Валид.

      – Нет, гораздо больше шансов, что наш мистер Купертаун сам над собой такое сотворил, – сказал Найтингейл.

      – В таком случае можно утверждать, что во время нападения маски на нем не было? – предположил я.

      – Вероятнее всего, – кивнул инспектор.

      – Значит, его лицо лопнуло во вторник, – принялся я развивать свою мысль. – Это объясняет пятна, которые мы видели на записи камеры в автобусе. Затем он летит в Америку, проводит там три дня и возвращается обратно. И все это – с практически разрушенным лицом?

      Доктор Валид, помолчав, ответил:

      – Да, это вполне возможно, учитывая характер повреждений и признаки начавшегося восстановления тканей вокруг осколков костей.

      – Должно быть, он испытывал адскую боль, – сказал я.

      – А вот это как раз не обязательно, – возразил Найтингейл. – Диссимуло не дает чувствовать боль, и это одна из главных его опасностей. Маг, использующий диссимуло, может вообще не знать, что наносит себе повреждения.

      – Но до этого его лицо выглядело нормально только потому, что держалось на магии? – спросил я.

      Доктор Валид посмотрел на Найтингейла.

      – Да, – подтвердил тот.

      – А что происходит с этими чарами, когда человек засыпает?

      – Скорее всего, они разрушаются, – ответил инспектор.

      – Но при таких жутких повреждениях лицо просто-напросто распадется на части, если чары перестанут действовать, так ведь? Тогда Купертаун должен был поддерживать их все время, пока был в Америке, – сказал я. – Получается, он не спал четыре дня?

      – Вряд ли такое возможно.

      – А могут чары работать по принципу программного обеспечения? – спросил я.

      Найтингейл непонимающе поглядел на меня. Доктор Валид решил его выручить.

      – То есть как? – спросил он.

      – Можно ли заставить чей-либо разум, находящийся в бессознательном состоянии, удерживать