Часовая башня. Владимир Владисирович Бойко

раньше. Даже пыталась учить французскому, но, всё безрезультатно. Не нужен он был в этой обновлённой стране, где только волей случая могли оставаться те, кто воспитывался и рос при другом политическом строе.

      – Он был свободным человеком, – запомнил ответ матери. Но, его не удовлетворил. Требовалось большего. Хоть и ходил в детский сад, уже понимал; каждый человек должен иметь какую-то профессию. Поэтому не желал довольствоваться этим, продолжая расспрос:

      – Кем он работал?

      – Был военным. Моряком. Его корабль потопили.

      – Кто?

      – Разве это имеет, какое-то значение?

      – Имеет, имеет! – даже притопнул ножкой в знак того, что недоволен недосказанностью.

      – Хорошо, хорошо. Когда ты подрастёшь, я тебе обязательно расскажу о твоём отце.

      И, как бы ни упрашивал, какие бы аргументы ни употреблял в своих просьбах, ничто не могло поколебать упрямство матери. Теперь-то понимал, почему она была так непробиваема. Но, тогда страдал каждый раз, когда дети хвастались своими отцами, рассказывая о них, а он не мог ничем поделиться о своём, кроме хорошо продуманной материнской фразы: – Был военным моряком. Его корабль потопили.

      Сойдя с автобуса, оказались в Изборске. Развалины древнего города были не такими, как в Выборге. Гранитных валунов встречалось гораздо меньше, и шли только в основания стен и храмов. Но, на удивление долго сохранялась кладка из плитняка, что был гораздо мягче гранита. Это и саму архитектуру делало менее суровой. Да и удалённость от моря так же влияла на микроклимат, в котором зарождалась российская государственность.

      Разбрелись по крепости, выбирая ракурсы для рисования. В работе пролетел весь день.

      Вениамин Игнатьевич, преподаватель живописи из академии, дождавшись пока после целого дня, уделённого пленэру группа соберётся у ворот крепости, как было оговорено утром, взяв свой рюкзак и этюдник, сказал:

      – Ну, вперёд, – и пошёл, показывая дорогу.

      Он был большого роста и напоминал актёра Черкасова. Не хватало только доспехов и шлема. Этюдник же выглядел на его плечах подобно щиту, которым закрывался от мечей тевтонцев, продвигаясь к цели. Небольшая деревенька из бедных домишек, быстро закончилась, и оказались на поле перед кладбищем.

      – Где-то здесь, – сказал Венимамин Игнатьевич, продолжив путь в сторону кладбищенских ворот.

      И, действительно, пройдя небольшой сельский погост, оказались у высокого земляного вала, справа от которого стоял большой каменный крест, рядом валялся на земле не на много меньший, но поломанный у основания.

      – Это и есть могила Трувора.

      Отстав слегка от остальных, долго разглядывали открывшийся их взору вид, на Городищенское озеро, и холмы за ним, тянущиеся до самого горизонта.

      Павел почувствовал энергетику этого места. Казалось, давно, ещё в те времена, когда были живы все трое Варяжских князей, люди были совершенно другими и жили спокойно, не задумываясь о завтрашнем дне. В случае войн объединялись. Даже, если погибали в сражениях,