Часовая башня. Владимир Владисирович Бойко

с неработающим фонтаном, играли в шашки двое мужчин. За игрой наблюдали ещё трое.

      Заметив их, все на какое-то время отвлеклись от игры, по лицам пробежала волна сомнения. Обменявшись несколькими фразами, на чём-то остановились. Отделившись от остальных пошёл в их сторону небольшого роста мужчина, лет сорока.

      – Впервые у нас в городе? – не смотря им в глаза, но по дороге тщательно разглядев, поинтересовался он.

      – Да. Но, мы думали, у вас тут многое осталось.

      – Многое, – обидевшись, но не показывая вида, ответил Инге. Затем, будто, вспомнив заученный текст, добавил: – Одних только казематов осталось метров девятьсот.

      – Казематов?

      – Хотите покажу, – без интонации вопроса, уже увлекая за собой ответил Паше мужчина.

      Уловил яркий запах перегара, замешанного явно на самогонных парах или ещё какой бормотухе неизвестного происхождения.

      Вскоре сами и не заметили, как карабкались на развалины стен, кое-где поднимающиеся из руин. Даже прошли под чудом сохранившейся аркой, где ненадолго остановившись, мужчина указал на пролом в стене:

      – Вот здесь. Очень длинные ходы. Не советую залезать. В том году Витька пропал. Несколько часов искали. Слава богу нашли. Вывели.

      – А, что же за развалины то в крепости? – теперь наблюдал за мужчиной Павел. Его лицо показалось ему сильно пропитым. Будто увлекался этим видом «спорта» не один год.

      – Это советские войска всё разбомбили при штурме. Тяжелейшие бои прошли здесь. Вон тут был храм, и правее тоже. Теперь не осталось ничего. Шестнадцатого века, – со значимостью добавил он. И Паша тут же понял; хоть и не знает многого, не первый раз проводит тот экскурсию.

      Уже шёл впереди, слегка прихрамывая, оборачиваясь время от времени для того, чтобы что-то дополнить на ходу. И от этого казалось будто убегает от них.

      – Вот на этом дереве вешали партизан, – остановился у старого дуба.

      – Странно, как-то всё это. Ни одного здания не сохранилось, а дерево цело. И растёт себе. Вон, какое высокое.

      – Да женщина. Вон, там, видите крюк металлический. … Ага. … И ещё правее второй. … Да. Этот. … Вот там и вешали.

      Уже вёл дальше импровизированную экскурсию хромой мужчина. Наверно во время войны был лет одиннадцати, подумал Павел.

      Сами не заметили, как выйдя из ворот, оказались у моста через Гдовку.

      – Вот, пожалуй, на этом и всё, – остановился хромой в сторонке, не подходя к ним, чуть отстав.

      – Надо, дать денежку, – шепнула на ухо Инга.

      Павел достал из кармана мелочь. Набрав почти рубль, протянул экскурсоводу.

      – Благодарствую, – ответил тот, тут же смиренно удалившись.

      Тяжёлое впечатление произвёл на них город.

      Ожидая автобус на остановке, после долгой, в несколько минут паузы, первым коснулся темы:

      – У них тут ничего нет. Всё разрушено.

      – Но что-то вновь отстроили, – тут же откликнулась Инга.

      – Да. Но люди-то не восстановились. Смотри как пустынно на улицах, будто и нет никого.

      – Такие