Титановая бабочка. Дарья Безинская

Ну куда же ты собралась?

      Удается ухватить работницу за руку. Она ревет, опустив бритую голову мне на плечо.

      – Хочешь чай? – всегда важно переключить внимание после слезного катарсиса.

      – Да, – кивает несчастная.

      И сама же помогает мне спуститься. Моего запала хватило только для того, чтобы взобраться к ней. В глазах темнеет, ноги подкашиваются. Мне тоже нужен чай… так уж и быть, с сахаром. Вспоминаю прожигающий взгляд Дорогуши. Ладно, я поем! Беру суп. Желудок сводит от того, что в нем давно не было горячей еды.

      – Здравствуйте, прекрасные леди!

      К нам подсаживаются хохмачи. Это те еще занозы в теле общества. Обычно это инвалиды, которые не могут и не умеют работать. А кушать- то хочется… вот они ходят по столовым, травят анекдоты, байки, иногда даже предлагают интимные услуги. Я обычно не всматриваюсь в лица этих товарищей. Но голос одного из них, вязкий, терпкий, яркий, затягивает меня в воспоминания детства. Я сидела перед телевизором и смотрела кулинарное шоу с веселым и обаятельным Золтаном Диабасси. И слышала этот голос…

      – Чего нужно? – строго спрашивает хохмачей Ромашка.

      – Да пару комплиментов хотели сделать.

      Напарник у Золтана грустный и тихий, не похож на горящего желанием распыляться перед дамами. Ромашку еще бьет дрожь истерики. Я тоже вся – в копоти, с порванной рубашкой, левый протез мой помялся еще сильнее.

      – Разве не видно, ребята, что нам не до комплиментов? – задаю разумный вопрос.

      – Видно, что вам нужно поднять настроение, – активный собеседник звенит струной менестреля.

      – Валите, пока я охрану не позвала, – истеричный настрой рабочей прорывается и здесь.

      – Девушка… ну что ж вы такая негативная.

      – Ладно… держите талончик, только идите с миром, – отрываю от сердца продуктовую карточку.

      В конце концов, большинство хохмачей стали такими не по своей воле. Они воевали, но проиграли в своей битве за достойную жизнь. Или слишком критично болеют, поэтому их не берут на работу. Чудо, что я сама не хожу от стола к столу с протянутой рукой. У меня стоят два искусственных ребра и колено, кисть руки – из металла, еще куча хронических болезней. Но я работаю…

      – Чуть не прыгнула с крана, но передумала сама, вспомнила про детей.

      Передаю Ромашку нормальному психологу в больнице. Потом ноги сами несут меня в кабинет Дорогуши. Нужно убедиться, что он живой. Ценный специалист сидит, скрючившись, и трясётся в судорогах похмелья после сольды. Устраиваюсь рядом, ставлю ему капельницу с физраствором.

      – Я могла бы тебе всадить своей крови, – держу дрожащее холодное плечо, чтобы из вены не выскочила игла. – Но ты прав… со мной все не так. У меня анемия.

      Лучшее средство от ломок после сольды – кровь второй группы и положительного резус- фактора. Не знаю почему: так далеко не заходила в своих познаниях. Но при отсутствии оной можно перелить любую кровь или соленую воду.

      – Спасибо, – стонет сквозь волны спазмов коллега.

      – Это моя работа.

      Этот день не хочет