48 минут. Осколки. Виктория Побединская

рядом стеклянную сувенирную бутылку, готовая драться или броситься бежать. Сердце сжимается.

      – Виола, с тобой все в порядке?

      Шон протягивает руку, помогая подняться. В его глазах беспокойство. Я все еще дрожу и, крепко обхватив себя руками, начинаю медленно дышать, пытаясь унять панику. Те трое, что пришли за мной, лежат на земле без сознания. А Шон и парни, которых, как и нас, сняли с поезда, стоят полукругом над ними.

      – Что это было? – спрашиваю я. – Вы кто?

      – Так, значит, вот кто такая Виола. – Брюнет пристально разглядывает меня своими синими, как штормовое море, глазами. Снова.

      – Очуметь! Как же круто! – аж подскакивает на месте второй, проводя рукой по светлым волосам. – Я даже представить не мог, что так умею! Нет, ты видел, видел? – обращается он к другу, но тот не отвечает.

      Блондин протягивает мне руку, но я отшатываюсь назад и врезаюсь спиной в грудь Шона.

      – Артур Кавано, приятно познакомиться. – Он широко улыбается, обнажая два ряда не слишком ровных зубов, берет мою руку в свои ладони и энергично ее пожимает.

      На его скуле наливается синяк, но его самого это, кажется, совершенно не беспокоит.

      – Можно просто Арт, а этот угрюмый тип – Ник. Я рад, что мы наконец тебя нашли.

      – В каком смысле «нашли»? – выдергивая руку из его тонких ладоней, практически шиплю я, прижимаясь ближе к «своему» парню. Знаю, что он, как и я, совершенно ничего не понимает. – Я хочу знать, почему вы двое меня ищите, и кто вас послал.

      – Вряд ли кто-то сможет дать ответ на эти вопросы, Принцесса, потому что ни один из нас ни черта не помнит. – Ник достает из кармана клочок бумаги и протягивает мне. – Если тебе станет легче, это было у меня в руках, когда я очнулся.

      На помятом листке в клетку неровным, дрожащим почерком написана лишь одна фраза: «Первым делом найди Виолу и Ш…». Далее текст прерывается, оставляя на бумаге след от росчерка чернил. Слова написаны коряво, едва читабельно, словно пишущий очень торопился.

      – А вот моя, – протягивает мне другой клочок его напарник: «Этот странный фрик с темными волосами – твой друг!»

      – Что за бред! – раздражаюсь я, комкая оба листочка и отбрасывая в сторону. Запускаю пальцы в волосы и крепко сжимаю виски.

      Я не помню, кто я. Не знаю, где нахожусь. Только что неизвестные люди хотели меня убить.

      Снова начинаю нервничать. Эти парни что-то недоговаривают, наверняка что-то плохое. Совпадение ли, что они тоже потеряли память?

      На несколько секунд между нами повисает тяжелая пауза. Ник обращается к Шону, возвращая меня из мира переживаний:

      – Значит, ты и есть Шон?

      – По крайней мере, так было последний раз, когда я проверял, Шон Рид, – строго говорит он и бросает на брюнета осторожный взгляд. – Не расслышал твое имя.

      – Николас Лавант, – коротко отвечает тот, протягивая руку.

      – Так, что дальше? – спрашивает его друг.

      – Надо отсюда валить, пока полиция не приехала, – говорит Шон, опускается на корточки и достает оружие