Парижская трагедия. Роман-аллюзия. Танели Киело

на икону.

      – А что об этом думает мадмуазель Капулетти?

      – Она молится за нас и нашу любовь! Она думает, что лишь вместе мы сможем быть счастливы! Что мы созданы друг для друга и что сам Бог свел нас в тот день под сводами своего храма, чтобы мы полюбили друг друга и навсегда были вместе. Что отец, сам того не понимая, рушит ее жизнь.

      – То есть она готова пойти против воли отца?

      – Да! Он не слышит ее! Прошу вас, святой отец, я готов на все что угодно…

      – Вы так юны и горячи, – священник обернулся к Фебу, пристально глядя ему в глаза, в душу. – Надеюсь, вы понимаете последствия вашей просьбы.

      – Понимаем и готовы их принять! – в глазах Феба читалась решительность.

      Святой отец и его духовный сын смотрели друг другу в глаза, почти не моргая, пока серьезное выражение лица священника, вновь не стало мягким, добрым и уставшим.

      – Хорошо, сын мой. Я знаю тебя. Ты благородный и искренний юноша и вижу, что любовь твоя сильна. Хотелось бы верить, что любовь мадмуазель Капулетти столь же крепка, сколь безрассудна. Вас ждут суровые испытания, и только вместе вы сможете через все пройти.

      – Это значит, что вы согласны? – улыбка полная счастья озарила лицо Шатопера.

      – Завтра в полдень. – На измученном лице священника появилась ласковая улыбка, и он прикрыл глаза в знак согласия.

      Я благодарю вас, святой отец! От себя и от Джульетты! И все ангелы любви вас благодарят! Вы не пожалеете о своем решении!

      – Ну, ангелы, еще ни разу меня не благодарили, – улыбаясь, отозвался священник. – Не забудьте – завтра в полдень.

      – Да как же об этом забыть!? Лишь об этом мои мысли, а время тянется так медленно! – казалось, что Феб готов броситься обнимать отца Люсьена и еле сдерживал себя.

      – Не стоит время торопить. Все случится в угодный Богу час.

      – Да, святой отец. Как скажете. Тогда я пойду, ведь я на службе.

      – Ступай, сын мой. И пусть Бог всегда освещает твой путь.

      – Спасибо! Спасибо, святой отец! Спасибо! – и Феб чуть ли не вприпрыжку покинул церковь Святого Франциска.

      Священник ласково, но грустно смотрел вслед счастливому юноше, которого впереди ожидает еще много испытаний, когда рядом раздался звонкий голос:

      – О, это таинство венчанья,

      Что происходит меж людьми.

      Дарит радость и страданья

      Всем тем, кто жаждет так любви.

      Отец Люсьен повернулся на звук, и грусть сменилась негодованием.

      – Да как ты посмел осквернить дом Божий своим присутствием!?

      – Дом Божий!? Не слишком ли громкое звание для столь крошечной церквушки? Вряд ли он сюда вообще заглядывал. Мне думается у него хоромы то побольше, – легко и непринужденно, не обращая ни малейшего внимания на возмущения священника, заметил Гренгуар, выходя из тени.

      – Да как ты смеешь… – негодование святого отца перерастало в гнев.

      – Ну вот! А говорят, двери церкви открыты для