Парижская трагедия. Роман-аллюзия. Танели Киело

в плаще шел по бесконечно длинному тоннелю, ступая по лужам грязи и отходов, к дому, который он очень не любил посещать и делал это крайне редко, только в случае большой необходимости, и вскоре увидел тусклый свет. Приблизившись, он оказался под открытым люком, откуда свисала небольшая веревочная лестница и, ухватившись за нее, забрался наверх.

      Гость оказался в похожем подвале на тот, из которого начал свой путь, только здесь не было ни вина, ни коньяка, а лишь куча дореволюционных вещей – книги, которые не успели сжечь, шпаги, картины с изображением королевской семьи, несколько икон и даже королевская мантия. Наличие в своем доме любой из этих вещей для обычного смертного может обернуться тюремным сроком и клеймом контрреволюционера, но только не для хозяина этого дома.

      Посреди комнаты босиком, от холода переминаясь с ноги на ногу, стоял небольшой мужичок с жидкой рыжей бородой и держал зажженную лампу.

      – Хозяин вас ждет наверху, месье. Следуйте за мной.

      «Хозяин – подумал гость. – Несмотря ни на что, они продолжают считать его своим хозяином, нежели работодателем. Оно и не удивительно. Революция много чего изменила в этом мире, но только не в этом доме».

      Поднявшись вслед за прислугой, мужчина оказался в просторном холле, по обеим сторонам которого были развешаны картины, изображающие самые значимые революционные события, несомненно, нарисованные на заказ. Здесь было и взятие Бастилии, и Праздник Верховного Существа, и казнь королевской семьи и прочие моменты из истории, о которых стоило бы забыть, как о позоре гуманизма и человечности. Гость с провожатым прошли к дверям и вошли в шикарную двухэтажную гостиную. На первом этаже располагался камин, отделанный золотом виде головы льва с открытой пастью, в которой сейчас горел небольшой огонь. Поленья приятно потрескивали, постепенно прогревая прохладный воздух огромной комнаты и освещая ее богатое убранство. Возле камина стояли два кожаных кресла, больше похожие на трон. Между ними располагался высокий столик на тонкой лакированной деревянной ножке в виде фонтанной струи, с вырезанными на ней дельфинами и русалками. Этот столик был здесь для любимой игры хозяина дома – шахматы. Все фигурки из оникса с инкрустированными сапфирами стояли на своих местах. Они будто застыли перед началом битвы – смотрят друг на друга и ждут команды.

      Справа от кресел с шахматами у окна во всю стену, закрытым сейчас занавесками из тяжелого серебряного аксамита, стоял овальный стол, как минимум для двенадцати персон. Под ногами лежал ковер с фамильной геральдикой хозяина дома – черный ястреб на поле цвета индиго.

      – Фролло, какой неожиданный визит, – раздался голос со второго этажа гостиной и гость, сняв капюшон, посмотрел наверх.

      – Не правда. Вы знали, что я приду, граф. Слухи быстро разносятся по Парижу.

      – Согласен, но вы обитаете за его пределами,