Пётр – внук Петра. Исторический роман. Ирина Павлычева

место, где стояла Елизавета, сказал Петр, но та была уже в дверях и бурно посылала ему воздушные поцелуи, а, когда он двинулся к ней, быстро скрылась.

      ГЛАВА VIII

      Меншикову давно было ни по себе. Он не мог доискаться причины, но его ничто не радовало, ничто не вдохновляло, делал только, что необходимо и—то заставлял себя из—под палки. Он снова и снова перебирал в голове события, людей, ситуации, разговоры в надежде найти, что же его расстраивает. Однако, все было не только, и не просто в порядке, а лучше не придумаешь. Да, были моменты, которые чуть тревожили, но они и в сравнение не шли переплетами, в которых ему приходилось бывать! И ни разу не падал духом. А тут, считай, триумфатор, – и пожалуйста, – упадок сил и настроения.

      «Так, придется выправить и мелочи, начнем по порядку. С Петрушей я разобрался, он остался доволен, надо будет ещё его побаловать, умиротворить, подыграть малышу и знаю, как. Положим на ум и успокоимся, – рассуждал мысленно светлейший. – Теперь Остерман, стал он мне что—то подозрителен, боюсь, зря я на него так полагаюсь, считаю своим ставленником при императоре, противовесом Долгоруким. Кое—какие детали наводят на мысль, что он двурушничает и давненько. Сие тоже легко поправимо. Даже если ошибаюсь, не беда, надо немного его заблокировать, до выяснения обстоятельств. Есть. Дальше. Долгорукие. Федор Долгорукий. Ох, уж мне Долгорукие эти! Постоянно с ними возня! Не нравятся мне гляделки Федора с Марией! Откуда что взялось? А женушка моя, Даря—то что? Покрывает их, что ли? Господи помилуй, что только в голову не придет! Незамысловатое, однако, дело, пойду—ка я к ней, и разберемся.»

      Меншиков направился на половину жены. Не хотелось ему заниматься пустяками. И на самом деле он знал, к чему ему по—настоящему тянуло. Ему мечталось поскорей поехать в свой Ораниенбаум заканчивать дом и церковь, погрузиться в стройку полностью, с душой, выписать певчих, подобрать священника, сам не знал, почему, но страшно его влекло туда.

      «Сколь я знаю Петрушу, – вернулся он мыслями к императору, – ему тоже хочется на природу, в Петергоф. Вот и есть у меня возможность ему доставить радость. Через пару, другую деньков объявлю ему о скором переезде в летнюю резиденцию и отмене занятий. Чуть—чуть только подобрать нужно крохи оставшихся дел, да получше разогнать строительство его здешнего дворца,» – прикидывал Меншиков, бредя по своему дворцу к Дарье Михайловне.

      Разумеется, он мог за ней послать, но ему хотелось, чтобы их общение сразу приняло мягкий, доверительный, семейный характер, потому и шел сам.

      – Здравствуй, мой свет, на долгие лета, – приветствовал он жену, мягко приоткрывая дверь в ее комнату.

      – Князюшка, душа моя! – обрадовалась она, – Здравствуй, здравствуй и ты!

      Дарья Михайловна знала, что в это время дня Меншиков крайне редко отрывается от работы и тем реже уделяет внимание ей и семье. Поэтому она ни на минуту не усомнилась, что мужа привело дело.

      – Как делишки, как детишки? – продолжал создавать располагающую, задушевную атмосферу светлейший.

      – Слава