Кумач надорванный. Книга 2. Становление.. Игорь Бойков

придётся ловить частника.

      Валентина озабоченно охнула:

      – Сколько он ещё запросит…

      – Частник вряд ли повезёт до самого Станишино, – заметил с заднего сидения Валерьян. – В лучшем случае, до поворота на него. Оттуда пешком придётся.

      Валентина беспокойно зашевелилась, поправила воротник пальто.

      – Приедем – увидим, – не оборачиваясь, холодно бросил отец.

      Автобус выкатил из-под прикрывающего посадочную платформу навеса, вырулил на начинавшееся от автовокзала Промышленное шоссе…

      Дорогой погода испортилась. Снаружи начало сереть, пошёл снег: сначала редкими, разлапистыми, липнущими к стёклам хлопьями, затем – сплошной матовой пеленой. Шофёр сбросил скорость и, плотно удерживая в руках руль, напряжённо глядел вперёд, осторожно ведя автобус сквозь белесую муть.

      – Сыплет-то как, ты посмотри, – пробормотала мать.

      Павел Федосеевич посмотрел в залепляемое снегом окно, шевельнул челюстью, но ничего не сказал.

      В Емельяново приехали с опозданием на час с лишним. Маленькая автостанция на въезде в райцентр выглядела заброшенной: ни готовящихся к отправке автобусов, ни людей. Всё сумеречно, безлюдно, засыпано снегом.

      – Опоздали, – упавшим голосом произнесла Валентина.

      – Попутку надо ловить, – стал настаивать Валерьян. – Если до темноты не успеем – застрянем здесь до утра.

      Отец растерянно поглядел на заледенелый щит расписания, на запертую билетную будку.

      – Хоть бы объявление какое-нибудь повесили, чёрт! Вечно всё не для людей.

      Его пальто, шапка быстро белели под продолжавшимся снегопадом.

      – Где ж его ловить-то, частника этого? – жалобно спросила Валентина.

      Валерьян, быстро обойдя несколько прилегающих к автостанции улочек, договорился у магазина с мужиком на «шестёрке», заехавшим в Емельяново за сахаром и крупой. Узнав про похороны, он согласился везти бесплатно и даже, в извинение, прибавил:

      – Я бы и до самого Станишино довёз, поворот-то на него по пути. Да видишь – снег как из мешка валит. Не проеду, завязну в сугробах.

      – Да нам хотя бы до поворота, – с облегчением произнёс Валерьян. – Д альше уж пешком как-нибудь.

      – Ох, сыплет, – мужик, щурясь, озабоченно поглядел в темнеющее небо. – Даже рейсы вон все поотменяли. Не знаю уж, как вы там по темноте…

      Он подогнал «шестёрку» к автостанции. Отец и мать сели сзади. Валерьян поместился рядом с водителем.

      – Главное, не сворачивайте никуда. Как сойдёте, так напрямую и топайте, – подсказывал мужик, проворачивая в замке зажигания ключ. – Развилок нет. Дорога прямо к деревне выведет.

      – Помню. Не заплутаем, – заверил Валерьян.

      Само собой выходило, что руководить всем начал он. Павел Федосеевич вздыхал на заднем сидении, тихий и печальный, безмолвно смотрел на стоящий по обеим сторонам шоссе заснеженный лес. Мать жалась к нему, словно ребёнок, напуганный ненастьем и тьмой.

      На станишинском повороте вышли затемно. Мужик подсветил фарами отшнуровывающуюся