Правда. Терри Пратчетт

подергивалось, поочередно оказываясь под контролем Джосси, Госпожи Гермионы, Малыша Сидни, Господина Виддла, Кудряша, Судьи и Медника; был еще и восьмой, Душитель, но, разок пообщавшись с ним, второй встречи нищие не желали, и поэтому остальные семь личностей держали его под спудом. Ни один из обитателей тела не отзывался на имя Эндрюс. По мнению Человека-Утки, который из всей шайки единственный умел мыслить более-менее прямо, Эндрюс, скорее всего, был невинным и гостеприимным человеком с зачатками способностей медиума, которого просто задавили числом души-колонизаторы.

      Только среди незлобивых нищих, обитавших под мостом, такой человек-консенсус, как Эндрюс, мог встретить радушный прием. Бродяги приняли его в братство, собравшееся вокруг чадящего костра. Даже тот, кто не умел оставаться одним и тем же человеком дольше пяти минут, мог вписаться в их компанию.

      Нищих объединяла и еще одна вещь – хотя Ватагу Эндрюса, наверное, не могло объединить ничто – готовность поверить в то, что собака может говорить. Собравшиеся вокруг дымного костра были убеждены, что разговаривать умеет много кто – стены, например. Если сравнивать со стенами, для собаки это было вообще плевым делом. К тому же нищие уважали Гаспода за то, что он был умнее их всех и никогда не пил того, что разъедало банку.

      – Давайте повторим сначала, хорошо? – спросил он. – Если продадите тридцать этих штук, получите доллар. Целый доллар. Уяснили?

      – Разрази меня гром.

      – Кря.

      – Кхарррргххх… тьфу!

      – А в старых башмаках это сколько будет?

      Гаспод вздохнул.

      – Нет, Арнольд. На эти деньги ты можешь купить столько старых…

      Ватага Эндрюс зарокотал, и остальные нищие притихли. Когда Эндрюс надолго замолкал, невозможно было понять, кто он сейчас.

      Всегда оставалась вероятность, что это Душитель.

      – Могу я задать вопрос? – спросил Ватага Эндрюс довольно хриплым сопрано.

      Все расслабились. Похоже, это была Госпожа Гермиона. Она проблем не создавала.

      – Да… ваша светлость? – сказал Гаспод.

      – Это же не будет считаться… работой, правда?

      Одно это слово опрокинуло всех остальных в пучину тревоги и ошеломленной паники.

      – Хааааарк… тьфу!

      – Разрази меня гром!

      – Кряк!

      – Нет-нет-нет, – поспешно заверил Гаспод. – Какая же это работа? Раздавать листки и собирать деньги? По-моему, на работу совсем не похоже.

      – Я работать не стану! – выкрикнул Генри-Гроб. – Я социально неприспособлен к какому угодно труду!

      – Мы не работаем, – заявил Косой Арнольд. – Мы – господа пы-разд-ные.

      – Кхм, – напомнила о себе Госпожа Гермиона.

      – Мы – господа и дамы пы-разд-ные, – галантно поправился Арнольд.

      – Зима выдалась суровая. Лишние деньги нам не помешают, – заметил Человек-Утка.

      – Да зачем они нам? – удивился Арнольд.

      – На доллар в день мы сможем жить как короли, Арнольд.

      – Это в смысле нам всем головы