Мятеж. Ханна Мэтьюсон

мы стали друзьями, и я чувствую, что вместе мы сможем сделать все что угодно.

      Кассия сдалась. Что плохого в том, что у нее была кукла, которой она могла излить свою душу, если это заставляло ее чувствовать себя лучше? Это было все равно что вести дневник, или кричать в подушку, или сочинять письма Гедеону, Эстер или Файфу, прежде чем бросить их в огонь.

      Она улыбнулась Вайолет, зная, что, какой бы магией эта кукла ни была наделена, она и в самом деле может видеть Кассию.

      – Тогда друзья.

      Глава 9

      Празднование слишком затянулось.

      По воспоминаниям Олливана, подобные кутежи устраивались каждую неделю, так что он не понимал, почему преемники чувствовали такую необходимость пить, танцевать и болтать до утра из-за каких-то выборов. Ему нужно было ускользнуть отсюда, но он не мог этого сделать, потому что все ожидали, что он станет болтать со всеми, кто захочет к нему подойти.

      А этого хотел каждый – по крайней мере, каждый, кто здесь присутствовал. Он ответил на семьдесят с чем-то вопросов о том, как, ради всего святого, ему удалось совершить такой переворот, а его ответы в основном были чем-то вроде «ты не хотел бы этого знать», сопровождаемое застенчивым подмигиванием. На самом деле Олливан не мог упрекнуть в любопытстве никого из них. Ведь план был просто гениальным.

      Прошло несколько часов, прежде чем ему удалось проскользнуть из большой гостиной в президентское убежище этажом выше. Убежище, защищенное дверью, которая открывалась только для него и выбранного им секретаря, было привилегией, которую он получил вместе с новым титулом. Коснувшись дверной ручки, Олливан почувствовал глубокую защитную магию, и, когда он вошел внутрь, заклинание дрогнуло в знак согласия.

      Убежище было ненамного меньше большой гостиной внизу. Длинное помещение с письменными столами в обоих концах; на том, что у двери, висела деревянная табличка с надписью «Ян Ленникер, секретарь Общества», которую Олливан бросил в огонь. Между офисными помещениями располагалась большая зона отдыха, изысканно отделанная разноцветными шелками и усеянная экзотическими растениями. Апельсиновое дерево в горшке цвело, наполняя убежище своим сладким ароматом. Олливан поднес один из цветков к носу и вдохнул аромат и волшебство. Он мог бы опуститься в кресло и задержаться здесь, купаясь в своей славе – во всем, ради чего так усердно трудился в прошлом году, – но время для этого еще не настало.

      Он пришел сюда в поисках ключа. Шкафчик находился за столом секретаря, но крючок с нужным ему ключом был пуст.

      – Будь он проклят, звезды, – пробормотал он себе под нос, осматриваясь, на случай если ключ висел на другом крючке. Но, конечно, это было не так. Его могли бы навсегда снять с крючка несколько месяцев назад, и никто бы так и не заметил этой пропажи. Это было весьма в духе Яна Ленникера – похоже, с убежища не просто снимали защиту, но даже не утруждались его запирать.

      Но это не так уж важно. Ему просто требовалось попробовать заклинание, написанное им в гроссбухе мистера Холта и спрятанное в кармане куртки. Скорее