Мятеж. Ханна Мэтьюсон

Олливана нарастало, но оно схлынуло, и у него перехватило горло. Потому что Лев все еще верил в него, а Вирджил – нет.

      Когда они нашли его у Пендергаста, Олливан рассказал им правду о том, что произошло. Не все, но главное – он был невиновен в убийстве призрака Джонаса Бенна, преступлении, которое стало последним гвоздем в крышку гроба для Джупитуса, советников Джупитуса и его собственной матери. И друзья поверили ему. Или, по крайней мере, они сказали, что верят.

      Лев умоляющим взглядом смотрел на Вирджила, и тот медленно смягчался, как всегда делал под влиянием юноши, которого любил.

      Смотря на них, Олливан испытывал неприятное осознание того, что все не так хорошо, как он надеялся.

      – Поверь мне, Вирджил, я проведу остаток своей жизни, отплачивая тебе за это, – сказал он. – Это самая великая вещь, которую кто-либо когда-либо делал для меня. Для начала я назначаю вас обоих секретарями.

      Вирджил сглотнул. Лев нервно рассмеялся.

      – На самом деле это невозможно, – сказал он.

      – Против правил? Какой кошмар. Нам придется подбросить монетку.

      – Нет, я имел в виду, что вакансия уже занята.

      Олливан разинул рот.

      – Но только президент может назначить секретаря. А президент – я.

      Вирджил фыркнул.

      – Как у тебя с арифметикой, Симс?

      – Прошу прощения?

      – Мы насчитали лишь семнадцать голосов. Разве ты не хочешь знать, кто обеспечил тебе президентство?

      – Ты… ты подкупил кого-то местом секретаря?

      – Все не так просто, – сказал Лев, качая головой. – Вся эта перекрестная агитация стала слишком рискованной. Некоторые из людей, которых мы убеждали голосовать за других кандидатов, оказывались хорошими друзьями. Они могли бы все обсудить и выяснить, что мы убедили их голосовать за разных людей.

      Он смущенно почесал затылок.

      – В общем, нам просто нужен был еще человек.

      Планируя переворот, Вирджил выдвинул идею вынудить одного или двух шантажируемых избирателей в рамках сделки убеждать еще одного или даже двух человек.

      Олливан энергично покачал головой.

      – Я отверг этот план. Вы сказали, что согласны с тем, что принуждение – это слишком рискованный способ заставить кого-то вас слушать. Вероятность того, что он передумает и все испортит, слишком высока. Особенно, когда речь идет о такой деликатной задаче, как скрытая агитация. Весь этот план и так уже балансировал на острие ножа.

      Из открытой двери донесся женский вздох.

      – Земля и звезды, тебе всегда нужно быть таким драматичным?

      Олливану стало холодно и жарко одновременно. Его глаза встретились с глазами Льва, который одними губами произнес «извини», хотя по его лицу непрошенно расползлась довольная ухмылка. Олливан бросил на него свой самый смертоносный взгляд, обернулся и впервые за более чем год столкнулся лицом к лицу с Сибеллой Дентли.

      Он был опустошен, обнаружив, что она оставалась такой же прекрасной, какой он ее помнил. Широко расставленные светло-карие глаза смотрели на него с веснушчатого