Не буди девочку! До утра…. Алина Воронина

ноци тёмные осенние гуляют напролёт!-

      завела миниатюрная старушка.

      – Молодец, Махонька!– похвалил «дюймовочку» кто-то из слушателей.

      – Твой черёд, Домника!-обратились бабушки к Домне Трофимовне, и та не заставила себя ждать:

      – Таракановски девцоноцки,

      – Цёво-цёво-цёво!

      Но дыхания долгожительнице не хватило – на помощь пришла культмассовик:

      – Одна юбочка в коробочке

      – И боле ничево.

      Башня на дамской голове качнулась. « Сейчас рухнет!» Но она устояла.

      И МОЛОТОЧКОМ- БЯМЦ-БЯМЦ!

      Ножка была прохладная.

      «Так холодит серебро».

      Положив находку на дощатый пол, гость осмотрел мешок. На дне – кулёк из газеты. Верхние концы согнуты к центру и примяты. По канонам советской торговли. Пара секунд ушла на то, чтобы их разогнуть. Внутри – металлические пластинки.

      « От четырёх до восьми сантиметров».-Определил на глазок Эрик.

      « Спаси Господи и помилуй рабу болящую Екатерину» -значилось на одной.

      Вотивные подвески!

      Обычай подвешивания их к иконам пришёл из католичества, из Украины. Votum – на латыни «обет». По сути смягчённая форма жертвоприношения. При Петре Первом «воты» попали под запрет. Однако на Севере они сохранялись до начала двадцатого века.

      Присев на стульчак, Эрик принялся рассматривать пластины. Сделаны из листового серебра в технике штамповки. Судя по клеймам – в мастерских серебряников Архангельска. На части из них – святые, стоящие в полный рост с руками, сложенными в молитвенном жесте, на других – руки, ноги, глаза, уши,сердца и даже грудная клетка с выпирающими рёбрами –то,что болит. Изготовлены скорее всего в начале двадцатого века, а может, и… Прийти к окончательному выводу не позволил грозный фатум в лице Вована. Под его ударами металлический крючок выскочил из петли- в дверном проёме нарисовался испещрённый татуировками торс.

      – Всё слабит, аспирант?-ехидно вопрошал он, а не получив ответа уставился на ножку: -Что за хрень?-Повисла томительная пауза.– Клад? Тралли-валли- пассатижи…

      Эрик прокашлялся и, наконец, выдавил:

      – Для коллекционеров-сенсация.

      Хозяин хмыкнул:

      – Гляжу, у тебя, аспирант, челюсти с петель послетали.–Повелительный дёрг скошенным подбородком:– Пошли. Обмоем фарт*.

      Из коллекции Э.Э.: «фарт»– удача.

      И они вернулись на кухоньку. Расчистив стол от бутылок и закуски, в центр водрузили ногу, вокруг разложили пластинки. Подобную коллекцию «аспирант» видел лишь в Архангельском музее, куда она была доставлена историко-краеведческой экспедицией в шестидесятые годы прошлого века из церкви села Лельма.

      Меж тем Вован раскупорил чекушку- водка яростно забулькала в стакане. Одним махом мужик влил его содержимое в глотку.

      – У меня глаза внутрь перевернулись, когда увидел клад…– задушенно просипел он и потянулся за краюшкой хлеба.

      Эрик продолжил изучать находку.

      – Хорэ!– рыкнул хозяин и сгрёб серебро в кучу.-Пошли, аспирант!