Незабываемое лето. Кенди Шеперд

формы вместо подростковой угловатости. И лицо тоже изменилось: скулы более очерчены, губы полнее. Она стала еще красивее, чем в восемнадцать лет.

      Бен отвел взгляд.

      – Значит, теперь ты хочешь создать собственное дело?

      Глаза у нее засверкали.

      – У меня появился шанс ни от кого не зависеть, быть самой себе хозяйкой. Это – магазин, где продают свечи.

      – Ты же занималась рекламой, а теперь хочешь продавать свечи?

      – Это не обычные свечи, Бен. Магазин пользовался большим успехом в Сиднее, и владельцы собираются открыть филиалы в других городах. Меня пригласили на собеседование в Мельбурн. Я подала заявку на франшизу. – Сэнди помолчала. – Я хочу попробовать что-то другое. Что-то необычное.

      Бен не удержался от поддразнивания:

      – Итак, свечи? Не вижу в этом ничего необычного.

      – Разве? Для каждого настроения есть свеча с определенным ароматом. Свечи, чтобы расслабиться, чтобы взбодриться, чтобы соблазнить… – Она запнулась и покраснела, румянец разлился по кремовой коже шеи, ресницы затрепетали, и она отвела взгляд.

      Соблазнить…

      В девятнадцать лет Бен думал только о том, чтобы соблазнить Сэнди. А потом он в нее влюбился, и уважение к ее невинности стало для него намного важнее желания. Сколько раз он вставал под холодный душ?

      У них над головой раздались раскаты грома.

      – Пойдем, – хрипло произнес он. – Нам лучше вернуться.

      – Да, – ответила она. – Хотя, думаю, слишком поздно для ланча в честь моего дня рождения… – Она запнулась.

      – У тебя сегодня день рождения?

      – Да. – Она дернула плечом. – Не имеет значения.

      Бен вспомнил:

      – Это твое… тридцатилетие.

      И она отмечает этот день одна?

      – Ага. Не напоминай мне о моем преклонном возрасте.

      – Конечно… в феврале. Как же я мог забыть, – медленно произнес он.

      – Ты помнишь мой день рождения?

      – Совру, если скажу, что помню точную дату. Я помню, что это в феврале, потому что ты всегда говорила про совместимость наших знаков. Помнишь, как ты постоянно сверяла наши гороскопы в газете и…

      – Да, я помню. Ты Лев, а я Рыба. А ты смеялся надо мной. Говорил, что астрология – это полный обман, а гороскопы выдумывают сотрудники газет.

      – Я и сейчас так думаю.

      Громкий грохот заглушил его голос. Крупные холодные капли обрушились им на голову.

      Сэнди засмеялась:

      – Небеса рассердились на тебя за то, что ты им не веришь.

      – Точно. – Бен улыбнулся. – Если не хочешь вымокнуть, нам придется побежать.

      – Я тебя обгоню! – Она, смеясь, побежала вперед.

      Ее стройные загорелые ноги замелькали у него перед глазами. Несколько шагов, и он догнал ее.

      – Это нечестно! – запыхавшись, крикнула Сэнди. – У тебя ноги длиннее.

      Он замедлил бег, и они побежали бок о бок. Сэнди искоса бросала на него взгляды. Глаза ее смеялись, капли дождя промочили волосы и стекали по раскрасневшимся щекам. Внутри у Бена что-то дрогнуло… что-то давно уснувшее. Словно механизм, в котором заело