Анчутка. Егор Вышегородских

этому способствовала дорога, меланхолично вьющаяся среди полей и пастбищ. Изредка на обочине мелькала какая-то совсем мелкая и не опасная нечисть, вроде шишей, да ведьмачье зрение подметило одинокого полевика, что-то ковырявшего возле кустов.

      Впереди дорога уходила в пойму мелкой речушки, и недалеко от деревянного мостика виднелись заросли невысокой ольхи, и оттуда тянулся дымок костра вперемежку с запахом копченой рыбы. От запаха дыма и еды желудок Тризы запел такую унылую песню, что ведьмак не раздумывая направился к ольшанику.

      Среди молодых деревьев раскинулась рыбачья стоянка. Шалаш, прикрытый сверху куском парусины, кострище с котелком да небольшая коптильня. Молодой парень с темным от солнца и воды лицом чинил небольшой невод.

      – Доброго промысла.

      Парень с интересом посмотрел на ведьмака.

      – И тебе доброго дня. Какая нужда привела?

      – Уж больно хорошо рыбой пахнет. Не найдется на продажу?

      – За пару монет найдется.

      – Ну тогда и перекушу, если не будешь возражать. – Триза достал две монеты и протянул рыбаку.

      Парень повеселел, откинул коптильню и достал огромного линя. Положил его на деревянную дощечку, пристроил на камень возле костра и, нырнув в шалаш, добавил к блюду кусок хлеба и пучок зелени.

      – Давно в пути? – Рыбак присел рядом и бросил себе на дощечку маленькую рыбешку.

      – Да нет, с час еду. Проголодался. – Триза собрал всю волю в кулак, чтобы не впиться в рыбу зубами, а ломать по такому кусочку, который хотя бы влезет в рот. Рыба была не просто вкусной – о такой рыбе можно писать стихи и слагать песни, про нее можно рассказывать легенды. Если, конечно, перед этим два дня почти что и не есть.

      – Это ты что же, у клекочихи ночевал?

      – Да, на постоялом дворе.

      Рыбак посмотрел на Тризу, что-то прикинул в голове и протянул две монеты обратно.

      – После такого постоя брать с людей деньги за еду – это совести не иметь.

      Триза посмотрел на парня в недоумении.

      – Ты же не для меня рыбу ловил. Я случайно пришел, и ты кормить меня не обещал, а кормишь.

      Рыбак замотал головой,

      – Не объешь, возьми.

      – Слушай, я от двух монет не обеднею. И ты от двух монет не разбогатеешь. Не обижай, хорошо? – Триза отвел руку с монетами в сторону. – А вот лучше налей чаю. Будем считать, что я рассчитался с тобой за обслуживание.

      ***

      После обеда дорога заиграла новыми красками.

      Рыбак рассказал, что на постой лучше остановиться в «Сенцах», где с постояльцев шкуру не дерут, да и кормят честной едой. И до Черных Скал это ближайший постоялый двор по эту сторону, а по другую сторону уже идут разоренные войной земли.

      Насчет нечисти и ведьмачьих заказов рыбак усмехнулся и сослался на то, что традиции предков в этих землях чтут, «а ежели дурака макнет кикимора в лужу, так то на пользу и дураку, и кикиморе».

      – А ежели не терпится нечисть извести – воротись до клекотуньи, да изведи, тебе любой спасибо скажет. Такую нечисть поискать – не найдешь.

      На