За степным фронтиром. История российско-китайской границы. Сёрен Урбански

для участия в ярмарке, длящейся от пяти до семи дней. Это место становилось центром торговли между кочевниками из Халхи, Хулун-Буира и территорий восточнее Большого Хингана, и, хоть и в меньшей степени, между русскими и китайскими торговцами. Монастырь к 1870-м годам более не мог вместить все увеличивающееся число торговцев – участников ярмарки. Поэтому ярмарка была перенесена примерно на пять километров в сторону, создав обширный степной лагерь, который занял территорию диаметром до трех километров. Ярмарка была поделена на китайские и русские торговые ряды, включала рынок лошадей и была окружена юртами различных знамен, жильем ярмарочной администрации, столовыми и так далее[86].

      Рост межграничных экономических связей был заметен и на других участках российско-китайского фронтира, например в приаргунских селах примерно в 1900 году торговля осуществлялась во время ежегодных летних ярмарок подобных той, которую Агатон Гиллер описал еще в середине XIX века. Эти базары, как и ярмарка у Ганьчжурского монастыря, были зонами контакта между культурами. Жители Абагайтуя, например, общались с жителями другого берега реки и более отдаленных районов, осуществляя «порядочную торговлю скотом и сырьем с китайцами и дунганами, ежегодно съезжавшимися из Цицикара и Хайлара к русской границе и образовывавшими своими возами, палатками, юртами и шалашами довольно значительный табор-ярмарку»[87].

      Такой оживленный обмен был возможен, потому что порядок перехода границы через такие караульные посты, как Староцурухайтуй, не сильно изменился. Проверка документов и грузов жителей пятидесятиверстной зоны не проводилась. Путешественники издалека, если они вообще встречали караульных, проходили поверхностную проверку, которая при этом могла занимать много времени, как заметил один из путешественников – получение разрешения и назначенных проводников от амбаня в Хайларе потребовало пару дней[88]. Таким образом, вплоть до ХX века система перехода границы оставалась неповоротливой, бюрократически громоздкой, а иногда и опасной. Пересечение фронтира до его модернизации было возможно только верхом на мулах, верблюдах, лошадях и с использованием других традиционных средств передвижения по грунтовым дорогам, построенным когда-то казаками. Три дороги на китайской территории связывали Хайлар и вели в Староцурухайтуй, Кайластуй и Абагайтуй[89]. Следующая глава продемонстрирует, как вскоре этот устаревший транспорт и система обмена товарами с наступлением эпохи железных дорог канут в лету.

      ХАЙЛАР И АБАГАЙТУЙ: ДВА ОЧЕНЬ РАЗНЫХ СТЕПНЫХ ФРОНТИРНЫХ ПОСЕЛЕНИЯ

      Различия в повседневной жизни на китайском и российском берегах реки Аргуни, отразившиеся в разнице экономического развития, этнической политики и содержания фронтира, наиболее ярко видны в сравнительных портретах поселений

86

Кормазов В. А. Барга. С. 95–103; Третьяк И. А. Дневник путешествия вокруг Хингана (результаты командировки в 1908 и 1909 гг.) // Записки Приамурского отдела Императорского русского географического общества. 1912. Т. 8. Вып. 1. С. 33–43. Очень насыщенное описание монастыря и ярмарки представлено в: Стрельбицкий И. И. Отчет о путешествии. С. 224–227.

87

По реке Аргуни // Харбинский вестник. 1903. 14 окт. С. 2.

88

Манакин М. Описание пути. С. 4–5.

89

Описание Маньчжурии / Ред. Д. Позднеев. С. 371–372; Стрельбицкий И. И. Отчет о путешествии. С. 227–230.