Книга формы и пустоты. Рут Озеки

утверждаешь, что часы сердятся, – говорила доктор Мелани. – Что ты при этом чувствуешь?

      – Ничего. Это у меня не вызывает никаких чувств.

      – Ничего? А мне кажется, ты тоже сердишься. Или расстроен?

      – Конечно, я расстроен. Разговор с вами приводит меня в отчаяние.

      – Хорошо, а не думаешь ли ты, что то, что ты ощущаешь как гнев часов, на самом деле является твоим собственным отчаянием…

      – Нет! Это часы расстроены. Их бесит, что вы никогда не слушаете. Они терпеть не могут, когда время тратится впустую!

      Он говорил, что валяющиеся повсюду игрушки и куклы отвлекают его, и старался не обращать на них внимания. Когда Бенни попросил доктора убрать их, она поинтересовалась почему.

      – Они слишком шумят.

      Она сказала ему, что это невозможно, а затем долго и терпеливо объясняла физику звука:

      – Звук вызывается движением объекта в пространстве. Игрушки просто лежат там, Бенни. Они не двигаются. Внутри у них нет движущихся частей. Они не могут издавать звуки. Это физически невозможно.

      Он потряс головой, как будто пытался вытряхнуть воду из ушей.

      – Им больно.

      – Игрушки больны?

      – Нет, – сказал он. – Дети.

      – Дети причиняют боль игрушкам?

      – Нет! Почему вы такая глупая?

      – Успокойся, Бенни. Сделай глубокий вдох. Давай попробуем еще раз. Причиняют ли игрушки боль детям?

      – Нет, конечно нет. Игрушки не причиняют боль детям. Это делают взрослые.

      – А при чем тут игрушки?

      – Они знают.

      – Игрушки знают, что взрослые причиняют боль детям?

      – Конечно. Они же у вас как раз для этого, правда? Теперь она у них внутри. Она входит внутрь и остается там.

      Доктор Мелани оглядела свои яркие кубики, груды кукол и мягких игрушек.

      – Не понимаю, – сказала она. – Что внутри? Что остается?

      – Вы с ума сошли? Неужели вы не слышите её?

      – Кого не слышу?

      – Боль! Боль детей! – крикнул он, вцепившись в край стола.

      Доктор вконец извела его своими глупыми предположениями. Она все выворачивала наизнанку.

      – Может быть, ты чем-то напуган, Бенни? Тебе страшно, и поэтому ты слышишь голоса.

      – Нет, – устало отвечал он. – Я слышу голоса, и поэтому мне страшно.

      Все безрезультатно. После этого разговора Бенни прекратил попытки что-то объяснить.

      Доктор Мелани встретилась с Аннабель и объявила свой диагноз: у Бенни продромальная фаза шизоаффективного расстройства, и она рекомендует прекратить прием риталина и назначает ему антидепрессант от нервного расстройства и нейролептик для лечения слуховых галлюцинаций.

      Сидя в маленьком светлом кабинете и сжимая в руках сумочку, Аннабель слушала и энергично кивала, чтобы показать доктору, что она внимательно слушает, воспринимает слова доктора и понимает, о чем идет речь, что она согласна и контролирует ситуацию, и что она очень опытный специалист, компетентный родитель-одиночка.

      – Я