Книга формы и пустоты. Рут Озеки

попытался вспомнить, чувствовал ли он оцепенение.

      – Многие люди впадают в ступор, когда им говорят о глобальном потеплении, – заговорила доктор Мелани. – А некоторые испытывают гнев…

      Он покачал головой. Это ножницы исходили злобой, а не он. Бенни хотел сказать это доктору, но она ещё продолжала говорить:

      – Как ты думаешь, это возможно? Может быть, ты разозлился из-за всемирного потепления? Есть тут какая-то связь?

      Связь, конечно, была. Ножницы есть во всем мире. Это казалось настолько очевидным, что Бенни начал было говорить об этом, но потом поднял глаза. Доктор Мелани слушала его, подавшись вперед, с ободряющим и заинтересованным видом. Слишком заинтересованным.

      Даже каким-то жадным. И Бенни передумал.

      – Это ваша работа, – сказал он, посмотрев на нее искоса. – Вроде считается, что это вы должны находить связи.

      – Я надеялась, что мы вместе разберемся.

      – А, ладно, – вздохнул Бенни. Какая разница? Ему надоело врать, он устал скрывать правду о голосах. – Мне ножницы велели это сделать.

      – Ты услышал приказ говорящих ножниц? – произнесла доктор Мелани, немного помолчав.

      В ее устах эти слова прозвучали совершенно безумно. Бенни хотелось забрать их обратно, но было уже поздно.

      – И что они приказали?

      При воспоминании о ножницах пальцы его сжались в кулак.

      – Они приказали тебе заколоть себя?

      Бенни отрицательно покачал головой.

      – Нет, – ответил он шепотом. – Мисс Поли.

      – Ножницы приказали тебе заколоть свою учительницу?

      Его кулак начал опускаться, но Бенни остановил его.

      – Я не хотел этого делать, поэтому я перенаправил их. – Он ударил себя кулаком по ноге, чтобы показать, как это было. От боли у него перехватило дыхание, глаза наполнились слезами. Боль продолжала пульсировать в перевязанной ране на бедре. Бенни начал раскачиваться, обхватив себя за локти.

      – Что тебе сказали ножницы, Бенни?

      Покачивание помогло.

      – Ничего. Я не знаю.

      Она нахмурилась, пытаясь понять.

      – Но ты только что сказал…

      – Я знаю, что я сказал. Они просто несли какую-то свою хрень, я не знаю, как будто на иностранном языке или что-то типа того.

      – На иностранном языке?

      Он горестно кивнул. Как же трудно это объяснить.

      – Может быть, на китайском или что-нибудь в этом роде… Я не мог разобрать слов, но я понимал, чего они хотят.

      Боль в ноге утихала.

      – Ты знаешь китайский язык?

      – Нет. – Он вспомнил, что слышал, как миссис Вонг ругается с Негодным. – Но я знаю, как звучит китайский.

      – А твоя фамилия, Оу, разве она не китайская?

      – Она корейская. Мой отец наполовину кореец. И наполовину японец.

      Чувствуя на себе пристальный взгляд доктора Мелани, он поправился:

      – То есть был. Он умер.

      Она встала, подошла к письменному столу в углу комнаты и достала что-то из ящика.

      – Это те самые? – В руках у нее были ножницы.

      Бенни быстро