Время вороньих песен. Мара Вересень

дернул меня за руку и шлепнул на запястье холодный металлический кругляш. И тут же отпустил, будто ему гадко было меня касаться. А рука у него оказалась теплая. Горячая даже. Печать на моем запястье сразу растаяла, как кусок масла на сковородке, впиталась под кожу и проступила по верху тремя цепочками знаков, мелких, мельтешащих мошками. У меня к горлу подкатило, когда я попыталась их рассмотреть. Две цепочки плотные, одна едва заметная.

      – Вот дер… Это отвратительно, – выдохнула я, стараясь продышаться. Надзоровец с интересом таксидермиста наблюдал за реакцией. – Зачем это?

      – Печать ограничения в правах. А также маяк, чтобы отслеживать ваши перемещения. Третий круг неактивен, так как вы неодаренная. Любой сотрудник надзора или маг достаточной квалификации при взгляде на печать будет в курсе ваших прегрешений.

      – И… и что, любой сотрудник надзора волен будет поступать со мной так же, как вы?

      – Как я, могу только я, госпожа Арденн.

      Затем передо мной на стол лег характерно звякнувший мешочек и… волшебная палочка?

      – Это еще что? За что? – изумилась я. Это вот теперь он, денежный дождь? Так не бывает.

      – Магистрат назначил вам содержание, поскольку у вас нет источника дохода.

      – Я не верю в благотворительность.

      – Правильно делаете. Придется возместить.

      – Это если меня оправдают, а если нет?

      – Возместят ваши родственники.

      – У меня нет родственников.

      – С чего вы взяли? – спросил ведьмак и взглядом пронзил.

      И правда. Должна же была девица Двирен откуда-то взяться? Только для нее это была данность, а я никогда об этом не думала, вот и не отложилось нигде.

      – Я имела в виду действительно родственников, а не незнакомых людей с такой же фамилией.

      Отговорка вышла кривая и нарочитая. А раз я себе не верю, этот не поверит точно, вон как смотрит. И я поторопилась сменить тему.

      – А эта штучка мне к чему? Я с одинаковым результатом буду в предметы тыкать что обычной палкой, что магической, – озвучила я очевидное.

      Но все оказалось куда волшебнее. Пешта с ловкостью фокусника и безжалостностью медсестры снова цапнул меня за руку, сжав палец, как плоскогубцами, и вонзил в подушечку леденючую иглу.

      Я охнула и дернулась, но меня уже не держали. У него под полой пальто целый пыточный арсенал? Что мне еще покажут?

      Ведьмак быстро пересадил алую бисеринку на жезл, бормотнул неразборчиво, пальцы узлом завязал, мигнуло зеленым.

      – Это тоже магистрат назначил?

      – Почти.

      – Ваша волшебная палочка у меня работать не будет.

      – Ваш магический жезл, универсальный. Должно хватить примерно на месяц. И теперь – будет. Как активатор. Через привязку на крови.

      – То есть я могла вот так любой артефакт кровью активировать?

      – Могли, если бы знали как. Но всякий раз руки резать, чтобы свет зажечь? За это сажают.

      – В