Любовь вслепую. Вероника Мелан

и меня опять настигло муторное чувство печали. Он не собирался за мной бежать, меня преследовать. Он, очевидно, не знал и не понимал, где находится, куда двигаться – я была бы гадиной, оставив его одного.

      Опасливо усевшись рядом, я какое-то время косилась на мужественный профиль, выжидая, кинется на меня с агрессией или нет, но Пью просто молчал. И я решилась на диалог.

      – Как, …почему сработал ключ?

      Я думала, он не ответит, но слева вздохнули.

      – Потому что ты активировала его диким, сумасшедшим желанием куда-то переместиться. Полной силой своей дурости.

      Он вдруг рассмеялся без злости и не обидно, но как-то обреченно. И умолк.

      – Где мы сейчас?

      – Тебе виднее.

      Сарказм теперь звучал в его голосе.

      – Это лабиринт, – пояснила я нехотя, – лабиринт из очень высоких и очень ровно стриженных кустов. Он тянется насколько хватает глаз. Сейчас ночь, но здесь довольно светло. И… никого… на первый взгляд. Мы в тупике… В закутке.

      – Что ж, – Пью смотрел вниз, на свои руки, – ты очень хотела сбежать, заплутать и запутать следы, когда формировала пространство. Поэтому мы в лабиринте. Логично.

      – Я ничего…

      Мою попытку возмущенно оправдаться прервал нетерпеливый раздраженный выдох – мол, не трать слова.

      «Конечно, ты его сформировала. Хоть и не понимаешь, как именно».

      Я почему-то ждала, что на меня зло набросятся, обвинят, обзовут, упрекнут. Но этого не происходило, и забрезжила робкая надежда, что Пью не так зол, как мне думалось.

      – Где мы…, ты не знаешь?

      – Я не знаю.

      – Откуда вообще взялось это место?

      – Оно сформировалось из ничего.

      – Такого не может быть…

      – Что ты знаешь о ключе?

      – Ничего.

      – Вот из этого «ничего» он и сформировал для тебя пространство.

      Кажется, я слышала едкие нотки.

      – А ты знаешь о ключе больше?

      – Знаю.

      – И умеешь им пользоваться?

      – Умею.

      Внутри забрезжила надежда. Я уже успела представить, как мы скитаемся по этому лабиринту сутками напролет, как ищем воду, ощупываем опостылевшие лиственные стены, миримся, ругаемся, рассказываем друг другу истории из жизни. Возможно, всего этого можно избежать? Ключ, конечно, отдавать не хотелось, но и сидеть неизвестно где тоже. Медленно умирать от истощения, от жажды, терять силы и продолжать скитаться.

      Мне пришлось сделать над собой усилие и прочистить горло; над верхним краем изгороди светила луна – вполне привычного вида для той, которая была соткана из «ничего».

      – Если я отдам тебе ключ… Если я извинюсь за то, что украла его, и отдам… – Помолчала. – Это будет правильная идея?

      Он так на меня и не посмотрел. Не повернул головы, в смысле. Хотя зачем ему, если моего лица он все равно не увидит.

      – Это будет правильная идея.

      В конце концов, он за ним и шел. Не за мной, но затем,