Маринкина башня. Мира Форст

к ним.

      – Почему вы решили поступить именно так?

      – Ребенок наш внук, – ответил Мацей. – В нем кровь Джевицких. Если мы сейчас откажемся от него, то наш род может также угаснуть, как и род Порыцких. А князя с тобой познакомим осенью, когда все уляжется.

      – Ожидание только подзадорит его, – неожиданно подмигнула ей мать.

      Божена уехала. И весьма вовремя. Живот стал расти слишком быстро, груди набухли, на лице появилась отечность. Еще у нее отяжелели ноги, и никакая обувка не подходила, потому, она большую часть времени проводила в крохотном пространстве нянюшкиного домика. Лишь выходила босиком в заросший сад. Фелисия заботилась о ней, совсем как в детстве.

      Так прошло чуть больше месяца, а потом случилось кое-что неожиданное.

      – Душенька, гость к тебе, – предупредила Фелисия.

      – Гость? – удивилась Божена.

      Отложила картину мозаичную, что выкладывала вторую неделю. На полотне уже отчетливо проступал образ Пресвятой Девы Марии. Машинально поправила волосы, заплетенные в обычную косу, и обомлела. В дверях показалась до боли знакомая фигура.

      – Вацлав, – каким-то не своим голосом произнесла она.

      – Девочка моя божья, – рассматривал он ее с нескрываемым восхищением.

      – Ты так смотришь на меня, а я совсем некрасивая стала.

      – Некрасивая!? Да таких красавиц в мире просто нет больше!

      Он наконец подошел к ней, обнял бережно.

      Божена заплакала.

      – Как же так? Откуда ты здесь? Я думала, не увижу тебя больше.

      – Мне твоя няня написала.

      – Фелисия? – изумленно обернулась девушка к старой женщине.

      Старушка лукаво улыбнулась.

      – Видела я, как вы смотрели друг на друга. Сразу видно, любовь промеж вами. И знаю, что письма ваши все перехватывались. А неправильно это. Так что, отправила я в резиденцию пана Мнишека письмо для Вацлава. Тебе, милая, не стала говорить, не знала дойдет то письмо, или затеряется где.

      Божена растрогалась, поцеловала няню в щеку.

      – Пойду, погуляю, – взяла Фелисия корзинку, с которой ходила на рынок, и оставила парочку наедине.

      – Значит, ты писал мне?

      – Писал. Но теперь понимаю, письма мои от тебя прятали.

      – И я писала.

      – Жаль до меня ничего не дошло. Как я хотел получить от тебя весточку!

      – А я думала, ты позабыл меня.

      – Невозможно забыть, – ласково целовал мужчина ее лицо. – Фелисия написала про хитроумный план твоих родителей. Божена, я не могу этого допустить. Особенно теперь, когда ты ждешь моего ребенка. Поехали со мной. Пан Мнишек поможет нам. А родители простят тебя со временем.

      – Вацлав, пан Юрий не станет помогать, – отстранилась из его объятий Божена. – Князь Порыцкий протеже короля. Стефан Баторий отсрочил моему отцу уплату налогов при условии нашей с Яцеком женитьбы.

      – Наплевать. Ты не обязана расплачиваться собою из-за проблем воеводы Джевицкого.

      – Дело не только в долгах, – поцеловала Божена