Квартира в Париже. Келли Боуэн

рядом с ящиком инструментов сгрудились небольшие жестянки, скорее всего с маслом. К столу были придвинуты четыре деревянных стула, приготовленные, наверное, для телеграфистов.

      Нет, это вовсе не тайник для награбленных сокровищ. Скорее что-то вроде радиоузла. Уже замеченный ею в чулане наверху пучок витых проводов тянулся по стене и скрывался где-то позади стола. Эстель раньше не приходилось видеть телетайп, но она догадалась, что механизм, похожий на пишущую машинку, это он и есть. Простаивает без дела в ожидании хитроумной шифровальной машины, о которой говорил Майер, правда, сейчас ничто не подсказывало, как она может выглядеть.

      Справа стоял картотечный шкаф. Эстель тихонько подошла к нему и подергала за ручку верхнего ящика. Заперто. Как и два других. A пытаться их открыть нет времени.

      Она внимательно оглядела комнату, запоминая обстановку, и выключила свет. Уже крадучись босиком наверх, услышала стук в дверь.

      – Мадемуазель, вас все устраивает? – послышался приглушенный ехидный голос адъютанта.

      Она захлопнула потайную дверь с неожиданно громким щелчком.

      – Мадемуазель?

      Эстель нарочно сбросила с полки пару банок, подняв оглушительный грохот.

      – Эта каморка меня совершенно не устраивает, – рявкнула она во весь голос, рывком стягивая платье. – Настоящая помойка!

      Отложив его в сторонку, она подняла с пола желтое платье и торопливо натянула его через голову, слушая хохот немца за дверью.

      Платье оказалось в самый раз – прелестный фасон, роскошный материал, а желтый цвет, она знала, ей к лицу. Одним словом, мерзость от и до.

      – Мадемуазель? – снова забарабанили в дверь.

      Забрав свое платье и наспех сунув ноги в туфли, она схватила сумочку с полки и открыла дверь.

      – Отвратительный чулан, – пожаловалась она. – Даже зеркала нет.

      – Шлюхам не нужны зеркала, – ухмыльнулся Гессе.

      – Я не шлюха, – постаралась изобразить праведный гнев она.

      – Все вы шлюхи, – ответил он по-немецки. – Полный город распущенных баб.

      – А полковник Майер не освободился? – скрестив руки на груди, резко осведомилась она.

      – Скоро освободится.

      – Тогда будьте так любезны ему передать, что я буду ждать в баре, – собрав всю свою заносчивость, велела она.

      Оставаться было просто невыносимо. Хотелось удрать подальше от этих апартаментов. Собраться с мыслями и внятно, четко изложить полученную информацию для передачи в Лондон.

      Если Лондон еще цел.

      – И можете доложить рейхсмаршалу, я в таком восторге от его подарка, что просто нет слов, – продолжила Эстель.

      – Обязательно, – скорчил кислую мину адъютант.

      – А еще передайте, я надеюсь в самом скором времени отплатить за его щедрость.

* * *

      Полковник Майер так и не смог проводить Эстель домой. Только передал свои искренние извинения вместе со свертком деликатесов из ресторана и автомобилем