Квартира в Париже. Келли Боуэн

каргу.

      – Это еще не все, – шепнула по-английски Лия. – Как появится летучая обезьяна[3], бегите без оглядки.

      – Думаете, можно спастись от летучей обезьяны? – шепнул он.

      – Мне бы только вас перегнать.

      Габриэль засмеялся, и извивающаяся собачонка снова захлебнулась неистовым лаем.

      – Входите, пожалуйста, – громко повторила Лия, перейдя на французский, и посторонилась, пропуская Габриэля.

      Он не мешкая прошмыгнул в квартиру, сопровождаемый злобным рычанием и лязгом зубов собачонки.

      Лия вздохнула.

      – Всего хорошего, мадам…

      – Имейте в виду, я могу устроить, чтобы вас отсюда выселили, – не унималась соседка. – Есть кое-какие связи…

      – Доброго дня, мадам Хофман, – пожелала Лия и захлопнула за собой дверь.

      – Очаровательная особа, – заметил Габриэль, прислушиваясь к доносящемуся из-за двери тявканью.

      – По-моему, она вполне безобидная. Одинокая просто. Как говорила моя grand mère: «Брехливой собаки не бойся, а соседа-молчуна берегись».

      Лия прошла в комнату, оставив после себя легкий аромат жасмина.

      – Первый раз слышу.

      Он огляделся, стоя в обшитой деревянными панелями прихожей.

      – Индейская поговорка.

      – Ваша бабушка – американка?

      – Нет, – Лия нахмурилась, но развивать тему не стала и просветлела лицом: – Благодарю за отзывчивость. Надеюсь, я не оторвала вас от дел?

      – Вовсе нет, – Габриэль опустил сумку. – Вы меня заинтриговали.

      Она даже не подозревает чем.

      – Картина здесь.

      Она наклонилась, чтобы достать небольшой пейзаж, прислоненный к стене около двери. И никаких следов холста с обнаженной натурой…

      Лия подала Габриэлю картину.

      – Узнаете?

      При ближайшем рассмотрении потуги художника угодить зрителю стали еще очевидней, чем на фотографии, но сюжет картины не узнать было нельзя. В правом нижнем углу был замысловатый автограф «Уильям Сеймур».

      – Это Милбрук-холл, наше родовое поместье уже несколько веков. Подпись моего деда. Такие пейзажи он десятками писал, и на всех Милбрук.

      – Так он художник?

      – Просто состоятельный землевладелец, не особо обремененный заботами, любитель искусства, – признался Габриэль. – Всегда мечтал устроить выставку своих работ.

      – И как, получилось?

      – Только у себя в столовой, как ни возмущалась супруга. – Габриэль криво улыбнулся. – По крайней мере, так говорят.

      Лия улыбнулась в ответ.

      Габриэль перевернул картину. На обороте не было ни единой пометки, способной пролить свет на то, как картина попала сюда.

      – Пейзаж принадлежал бабушке, – объяснила Лия, словно прочитав его мысли. – До сих пор ума не приложу, как она его заполучила.

      – Гм, – Габриэль перевернул картину лицом к себе.

      – Так вам ничего не говорит имя Эстель? Эстель Алар?

      Он покачал головой.

      – К сожалению, нет. Перед отъездом я созвонился с отцом, он тоже

3

Обезьяны с крыльями из сказки Ф. Баума «Волшебник страны Оз».