Квартира в Париже. Келли Боуэн

о ней даже не подозревал, – уточнила она, заправляя за ухо выбившуюся прядь. – Я сама до недавних пор была уверена, что grand mère всю жизнь прожила в Марселе.

      – Понятно, – повторил Габриэль, окончательно запутавшись.

      – Вот она.

      Лия отошла к резному столику и протянула Габриэлю стоявшую там фотографию.

      – Эстель Алар.

      Габриэль неохотно оторвался от картин и, взяв фотографию, стал рассматривать. Он раньше видел старые афиши с изображениями кинозвезд вроде Оливии де Хэвилленд или Ингрид Бергман, и они не шли ни в какое сравнение с женщиной, прислонившейся к столбу на этой фотографии.

      – Потрясающая женщина, – ничуть не кривя душой, признался он.

      – Да уж, – без особого энтузиазма согласилась внучка.

      Фотографий Эстель Алар было несколько. На одной она сидела за рулем автомобиля, на другой – верхом на холеной лошади.

      – Похоже, она была сорвиголова, – заметил Габриэль.

      – Нет, – пробормотала Лия. – Вовсе нет. Grand mère, которую я знала, выращивала лилии, подкармливала бродячих кошек в парке через дорогу и каждое утро одна гуляла по пляжу. В последний вторник каждого месяца соседи приглашали ее сыграть в бочче[4], но она всякий раз отказывалась. Говорила, что в общении не нуждается и вообще не выносит шумных компаний. Машину не водила, не курила, не пила. Ровно в восемь вечера ложилась спать. Предпочитала высокие воротнички, удобную обувь и свободные брюки из синтетики.

      – Снимок сделан давным-давно, – заметил Габриэль, возвращая фото. – Люди с годами меняются.

      Лия только невнятно хмыкнула.

      – А это кто?

      Габриэль взял фотографию офицера в старинной немецкой форме.

      – Понятия не имею. На обороте никакой надписи, – она поморщилась. – Думаю…

      И замолчала, стиснув руки перед собой.

      – Так что вы думаете? – спросил Габриэль.

      – Думаю, что бабушка во время войны сотрудничала с фашистами.

      – Из-за этого?

      Судя по фотографии, которую он держал в руках, особо удивляться было нечему.

      – Не только. Еще сохранились пронацистские журналы. Счета из баров в отеле «Риц». Открытка от самого Геринга.

      Он поставил фотографию на место.

      – Думаю, не стоит делать поспешные выводы, – заметил он. – Возможны и другие объяснения.

      – Вы очень добры, я и сама себя пытаюсь убедить. Но по опыту знаю: не стоит слишком мудрить.

      Она пыталась улыбнуться, но получалось плохо.

      – Против фактов не попрешь. Похоже, как раз поэтому бабушка скрывала и квартиру, и все ее содержимое. Кому в здравом уме придет в голову признаться в предательстве?

      Повисла неловкая пауза.

      – И это ещё не все, – явно через силу наконец добавила Лия. – В смысле, картины.

      – Так покажите же.

      Кивнув, она проводила его в комнату, служившую столовой, и молча указала на длинную стену, увешанную картинами.

      Габриэль проскользнул мимо нее

4

Игра с мячом на точность, близкая к боулингу.