Над тополями. Антон Александрович Стефанович

этот собирался, судя по всему, быть длинным, а в теплом и клейком от зеленых тополиных листов воздухе, несмотря на ранний час, уже вовсю носилась загадка.

      Она бывает там в мае всегда. Особенно в его начале. Всегда в это время что-нибудь, да произойдет-таки значительное и неожиданное. Какой-нибудь сюрприз приятный.

      То ли дырочка какая малая в кармане образуется, и вот глядишь, уже и ключи от квартиры – тю-тю. И смотришь ты загадочно на белый свет сквозь эту дырочку и думаешь, покуда дворник дверь ломает, как оно все в жизни интересно устроено: не было дырочки, и вот, пожалуйста, вдруг раз – и есть. Чудеса! Или свет этот, на который ты смотришь сквозь эту дырочку, вдруг возьмут в квартире и отключат, разом и весь. Волшебство!

      Ну пусть даже не дырочка, пусть. Тогда, значит, письмо неожиданно кому-нибудь напишешь, бывает и такое! Или, в конце концов, просто гривенник найдешь или встретишь кого.

      Неважно! Неважно что, говорю я вам. Хоть что-нибудь, но непременно должно произойти в этом воздухе. Это правило.

      Александр Иванович сидел под деревьями и размышлял. Любил он сидеть под деревьями и размышлять, особенно если с кружицей кваса.

      Ну а дел сегодня было много. Во-первых, надо было зайти к старичку букинисту на Сретенку на предмет новых-старых книг и чайку как следует попить, во-вторых, посмотреть фонтаны, включенные по случаю небывало жаркой весны, на предмет фонтановой воды, в-третьих, навестить старые деревья, на предмет новых листьев, а в-четвертых и самых главных, надо было купить бубликов к чаю, а также чаю к бубликам.

      – Значит, так, – сказал Александр Иванович, чтобы не забыть, – бублики и чай. Главное не перепутать, – и кончил размышлять под деревьями, с кружицей кваса, потому, что кружку попросили.

      – А город-то проснулся уже, – размышлял он уже без кружицы, глядя на бегущих в метро, курящих на бегу, читающих газеты, говорящих и жующих на бегу, на бегу влетающих в троллейбусы, даже бегущих на бегу людей.

      – Все с зонтиками, – сделал он наблюдение, – значит, дождя не будет.

      – Народная примета такая, – сказал он квасному автомату. Автомат с приметой согласился и с довольным ворчанием изрыгнул очередную порцию кваса.

      – Значит так, бублики и чай, – вспомнил он, сказал автомату: «Спасибо-досвиданье» – и направился прямиком в булочную, чтобы опять не забыть. Булочная была совсем недалеко… Но и недалеко он не ушел.

      Вторая его половина, жутко хотевшая домой, принялась зачем-то с ним спорить, отговаривать, пугать и тянуть.

      – Смотри, – говорила она проникновенно, – городишко-то наш уже проснулся. Бегают, смотри, бегают все кругом. Того и гляди, с ними побежишь. Хочешь с ними бежать? А я не люблю, я лучше домой пойду.

      – Так я ведь тоже не люблю, – оправдывался Александр Иванович. – Но ведь бублики, фонтаны и вообще…

      – Ну и как хочешь! – сказала его вторая половина и замолчала. То ли обиделась, то ли и вправду ушла.

      Александр