Позови меня, Ветлуга. Олег Рябов

назад, ощутил разливающийся вокруг этого человека, одновременно добродушного и настойчивого, адреналин, который иногда можно ощутить над городскими танцплощадками перед назревающей дракой. Он выпил.

      – Не буду тебе рассказывать, кто я и что я. Ты, наверное, уже сам уяснил.

      Андрей кивнул, хотя до сих пор не понимал и не имел ни малейшего представления, кто такой дядя Савелий.

      – Так вот, ты прекрасно знаешь, я так думаю, что регулярно в городе идут крупные игры на очень большие деньги. Они под очень серьёзным контролем у специалистов этого дела. Шулерам и жуликам и руки отрубают, и глаза выкалывают. Но жульничество всегда должно быть доказано. Ты мухлевать не умеешь, у тебя другой талант. Я тебе предлагаю сегодня попробовать свои силы. Приехал из Саратова серьёзный клиент с большими деньгами, поиграть. Играть он собирается со мной. Он меня уже давно знает по прежним встречам. Я хочу подставить его под тебя. Он с тобой не знаком. Каждый из нас имеет право привести ещё одного игрока и одного свидетеля. Завтра игра может продолжиться, а может и нет. Это по настроению. Так вот: я дам тебе сейчас две тысячи рублей. Проиграешь – с тебя спросу нет. Выиграешь – десять процентов твои. В другой раз – другой процент будет.

      Андрей молчал в ожидании продолжения, но продолжения не было.

      – Ну, так чего молчишь?

      – А чего я должен говорить?

      – Согласен?

      – Дядя Савелий, ответь мне на один вопрос?

      – Что за вопрос?

      – Как вы узнали обо мне? Как вы на меня вышли там, в деревне, в колхозе, где мы работали? Вы что, специально туда приехали на меня посмотреть?

      – Конечно. Нужные люди цинканули – мы и приехали. Мы ведь это система. Государство – это одна система, а мы – это другая. Но обе нормально функционируют, когда всё правильно налажено. Кто-то из бродяг, тех, которые понимают в игре, увидел тебя, как ты шпилишь, и через несколько дней я уже всё знал о тебе.

      – Во что сегодня будем играть?

      – В свару.

      – А почему в свару, а не в преферанс?

      – В преферансе куражу нет. Кураж появляется – когда деньги видишь.

      – А во сколько это всё будет и где?

      – В десять. Здесь же в гостинице у него в номере. Клиента зовут Марк Аронович Гольдман. Сейчас покушаем, музыку послушаем и пойдём. Кстати, у меня снят номер в этой же гостинице. Сначала ко мне зайдем, а потом к клиенту.

      Пока ели жареных цыплят и пили боржоми, дядя Савелий рассказывал анекдоты. Анекдоты были скучные, даже пошлые, но «дядя» так мастерски и актёрски исполнял интонации и акценты своих героев, вворачивал такие сложные, филологически непереводимые рулады, что Андрей невольно слушал.

      Потом позвали официанта.

      – Чайку крепкого свежего завари, бутылку водки, бутылку шампанского мне в номер отнеси. Да, дыньку – я сегодня на базаре хорошие, азиатские видел.

      – Рынок-то уже закрыт.

      – А ты сбегай – там на воротах сторож, наш человек. Пусть у кого-нибудь узбекскую получше выберет для меня и тебе через забор передаст.

      Дядя