Позови меня, Ветлуга. Олег Рябов

Только лучше ловить вечером – сейчас вряд ли чего найдёте. А ещё лучше чуть-чуть переделать и установить в нём девятнадцати- и шестнадцатиметровые диапазоны. Там всё чище и надёжнее ловится. А приёмничек-то новый покупали или ворованный? – чуть-чуть ёрничая, ляпнул Андрей.

      – Молодой человек, следите за собой. Я – полковник.

      – Извините меня, пожалуйста.

      – Вообще-то вы почти попали. Не нужна мне эта «Спидола». Случайно она мне досталась: в карты я её выиграл. Всё играли с соседом по копеечке да по копеечке, тут перед отъездом решили по-взрослому. Вот он и остался без приёмничка, – полковник хмыкнул. – Мы в части с офицерами совсем по другим ставкам играем.

      Андрей посмотрел удивлённо на полковника, а внутренне напрягся.

      – А продайте тогда мне приемник, пожалуйста. Я к родителям в гости еду, а им очень хотелось такой. У нас в магазинах не продают.

      – Ну как же я его продам? Он же мне не за деньги достался. Я могу его только проиграть. Вы играете в карты?

      – Ну, иногда, в общежитии, в институте.

      – А в какие игры?

      – Да обычно в свару или в покер.

      – Хотите сыграть?

      – Да можно. Всё равно до самолета ещё три часа. Только где?

      – Вон в скверике на скамейке под акациями. Кстати, отсюда всё равно надо выбираться, тут такая духота. Кстати, как вас зовут?

      – Андрей.

      – Василий Иванович.

      У ларька «Союзпечати» на первом этаже, где новые друзья покупали карты, к ним неожиданно подошёл Ляма.

      – Лёва, вот познакомься – Василий Иванович, полковник. Не хочешь с нами перекинуться в картишки, в свару? До самолёта ещё ждать-пождать!

      – Да я чего! У меня и денег-то нет. Семь рублей осталось.

      – Ну как знаешь. Хочешь, я тебе дам тридцать рублей взаймы? А там посмотрим.

      – Не знаю… Ну, давай, пойдём.

      Василий Иванович ничего не заподозрил. И все трое отправились искать скамейку под акациями в дальней аллейке.

      Всё оказалось, как и ожидалось: скамейка, три ящика из-под пива, полковник расстелил свою толстую газету «Неделю». И вдруг объявил, что никаких «по копеечке», будем играть по-взрослому: в кон – «по рублю». Ребята не возражали. Полковник курил свои папиросы, Ляма – «Столичные», Андрей грыз тыквенные семечки.

      Как-то очень быстро на газете стали появляться не трёшки с пятёрками, а червонцы с четвертаками. Ляма взял сразу две приличных свары, и у него на кармане шевелилось около пятисот рублей – деньги были в основном Андрея. Тут Ляма неожиданно встал и объявил:

      – Я пойду пирожков куплю. Жрать – умираю, хочу.

      Вернулся он быстро. В огромном газетном кульке у него лежала целая гора жареных пирожков с требухой, один из которых он радостно уминал. Ляма положил газетный кулёк на ящик и уставился на играющих: на развёрнутой газете возвышалась гора денег.

      – Свара у нас, самая настоящая, – объявил полковник, – у меня – двадцать девять и у него – двадцать девять. На кону – три тысячи! Тебе бы, Лёва, вариться, да нечем.

      Ляма