Пригоршня праха. Мерзкая плоть. Упадок и разрушение. Ивлин Во

совсем наоборот. Послушай, Тони, это серьезно. Я, пожалуй, запишусь на курсы или что-нибудь в этом роде.

      – Надеюсь, не к костоправу? Я думал, с этим покончено.

      – Нет, что-нибудь вроде экономики. Видишь ли, я много думала. Я ведь сейчас, в сущности, ничем не занята. Дом управляется сам собой. Вот я и думаю, что мне пора найти себе дело. Ты вечно говоришь, что хотел бы баллотироваться в парламент. Так вот, если бы я прослушала курс лекций по экономике, то могла бы тебе помогать в предвыборной кампании, речи писать и всякое такое, – словом, как Марджори помогала Аллану, когда он баллотировался от Клайда. В Лондоне, где-то при университете, читают всякие лекции, на них и женщины ходят. Тебе не кажется, что это неплохая идея?

      – Во всяком случае лучше, чем костоправ, – согласился Тони.

      Так начался новый год.

      3. И Тони пришлось туго

I

      В Брэтт-клубе между девятью и десятью вечера нередко можно встретить мужчин в белых галстуках и фраках, – пребывая в явном упадке духа, они ужинают в полном одиночестве обильно и изысканно. Мужчин этих в последнюю минуту подвели их дамы. Минут двадцать или около того они просидели в фойе какого-нибудь ресторана, выжидательно поглядывая на вращающиеся двери и то вынимая часы, то заказывая коктейли, пока в конце концов к ним не подходил служитель с сообщением: «Просили передать, что ваша гостья прийти не сможет». И они отправлялись в Брэтт, не без надежды встретить друзей, но чаще не без мрачного удовлетворения обнаруживали, что в клубе пусто или что там одни незнакомые. Тогда они усаживались вдоль стен и объедались и упивались, угрюмо буравя глазами столы красного дерева.

      Именно по такой же причине и в таком же настроении где-то в середине февраля Джок Грант-Мензис явился в клуб.

      – Есть кто-нибудь из знакомых?

      – Сегодня очень тихо, сэр. В столовой сидит мистер Ласт.

      Джок разыскал Тони в углу; он был в пиджаке, на столе и соседнем стуле кучей лежали газеты и журналы, один из них был раскрыт перед ним. Тони уже наполовину расправился с ужином и на три четверти – с бутылкой бургундского.

      – Привет, – сказал он. – Надули тебя? Подсаживайся.

      Джок довольно давно не видел Тони и при встрече несколько смешался; он, подобно всем его друзьям, не раз задавался вопросом, как чувствует себя Тони и что он знает о Бренде и Джоне Бивере. Тем не менее Джок подсел к Тони.

      – Надули тебя? – снова спросил Тони.

      – Угадал. Теперь эта стерва еще подождет, чтобы я ее пригласил.

      – Надо выпить. Я уже много выпил. Лучше ничего не придумаешь.

      Они выпили остаток бургундского и заказали еще бутылку.

      – Приехал на ночь, – сказал Тони, – остановлюсь здесь.

      – Но ведь у тебя есть квартира, разве нет?

      – У Бренды есть. Вдвоем там тесно… Мы раз пробовали, ничего не вышло.

      – Что она сегодня делает?

      – Пошла куда-то в гости. Я ее не предупредил, что приеду… глупо, конечно, но опостылело торчать одному в Хеттоне, вот я и подумал – хорошо бы повидать Бренду, и нагрянул нежданно-негаданно. Глупее не придумаешь. Мог бы догадаться,