Царевна, царица, богатырь и птица. Наталья Филимонова

ее от заставы теперь вовсе не ко времени будет…

      Наина провела по лицу рукой.

      – Ладно. В себя придет –  сам исцелится. Я в него, сколько могла, влила сил. А теперь-то что с ним делать? Сколько он так пролежит? Ну как войдет кто? Я-то не пущу, так ведь и от двери увидят. Писарь с докладом, горничная с метлой…

      Зеркало, казалось, задумалось.

      – Ну… откати его в уголок, что ли.

      …Никогда и никому не стала бы рассказывать правительница Тридевятого царства, государыня регент Наина Гавриловна, как пыхтела, пытаясь сдвинуть с места богатыря –  да хоть на локоть!

      Поначалу-то казалось –  поднатужиться, да в опочивальню его снести, на постель уложить, по-людски все же.

      Впрочем, от этой мысли пришлось отказаться сразу. Колдун, как все богатыри, был мужчиной высоким и крупным. А ведь на нем еще и кольчуга, и прочего железа немеряно! Пришлось принести из опочивальни покрывало, да прямо на полу постелить. В уголке, за конторкой –  чтоб от двери не видать было. Большего она бы при всем желании для воина не смогла сделать. Пыталась мужчину за ворот волоком тащить –  едва не надорвалась. В конце концов пришлось и впрямь… откатывать.

      – Что ж вы, богатыри… едите-то… чтоб вас… –  катить тоже оказалось не самой простой задачей, так что и дышалось-то от натуги тяжко, и на лбу испарина выступила. –  Железа на себя… понавешают…

      Приходилось прерываться, усаживаясь рядом, прямо на полу. Сидела, разглядывая бледное лицо колдуна.

      Никогда красавцем не был. Почти и не изменился… впрочем –  изменился, конечно! Старше стал. Тверже. Вот этой жесткой складки у тонких губ раньше не было. И морщинки хмурой между бровей, так и тянет ее пальцами разгладить. Брови черные, нос с горбинкой –  все те же. Глаза закрыты сейчас, но они –  точно не изменились, Ная помнила. Карие, а у самого зрачка –  почти желтые, как у птицы, в которую он обращается.

      И наверняка раньше он не был таким тяжеленным!

      Ох и трудная это работа –  богатырей по полу катать…

      Управившись наконец, Наина чувствовала себя так, будто гору руками двигала. Даже плечи теперь ныли.

      Впрочем, прежде чем позволить себе отдохнуть, девушка все же попыталась устроить пострадавшего насколько возможно –  расправила под ним покрывало, подложила под голову подушку, после и вовсе сбегала за платком, смочила его водой из графина, отерла мужчине лицо.

      Когда Наина наконец выпрямилась и тяжело оперлась о столешницу над зеркалом, пытаясь все-таки отдышаться, отражение, взглянув на нее, расхохоталось.

      – Ох и вид у тебя… государыня регент!

      *

      Сознание возвращалось медленно. Какой-то был сон… теплый, светлый. Когда же Ратмир успел заснуть? Колдун моргнул, разглядывая высокий потолок.

      Было что-то важное… царевна. Он летел на доклад… правительница! Сколько же времени прошло?

      С трудом удалось повернуть голову.

      Государыня регент что-то писала, сидя за конторкой. Как всегда –  безупречная. Волосы уложены волосок к волоску, прямая спина,