В дебрях Кара-Бумбы. Иосиф Ионович Дик

новые люди. Они только недавно переехали.

      К маме на работу бежать? Далеко. И всего двадцать копеек! Двадцать копеек нужно!

      И вдруг Петя, радостно подпрыгнув, быстро спустился во двор.

      Точильщик увидел Петю и помахал ножичком. Лезвие заманчиво сверкнуло.

      – Я сейчас! – крикнул Петя и побежал в дровяную пещеру.

      – Сёмка, – задыхаясь, сказал он, – одолжи двадцать копеек.

      – А зачем тебе?

      «Сказать, что ножичек точу, – не даст», – подумал Петя.

      – Для одного дела. Мне очень нужно. Бабушка придёт, я тебе верну.

      – А-а… вот и попался! – засмеялся Сёмка. – Ты мне тогда ножичек не давал, и я тебе сейчас не дам. Деньги у меня тоже к карману привязаны.

      – Как – не дашь? – побледнел Петя.

      – Очень просто. Возьму да и не дам.

      – Дай, Сёмочка! – взмолился Петя. – Я тебе всё, что захочешь…

      – Не дам! – отрезал Сёмка. – Как ты мне, так и я тебе.

      Всё было кончено. Ножик пропал. Точильщик сейчас уйдёт. Не ждать же ему бабушкиного прихода!

      Выйдя из пещеры, Петя помахал точильщику – дескать, ещё секундочку! – и снова взбежал на крыльцо дома. Здесь он спрятался за дверь и с тоской стал смотреть через щёлку на точильщика.

      У Пети тряслись коленки. Он чувствовал, что сейчас произойдёт что-то непоправимое…

      Ножичек был готов. Точильщик раскрывал его на обе стороны и ухмылялся.

      Ножичек, видно, ему понравился.

      Вот он сложил его и сунул в карман фартука. Глядит по сторонам. Солнце поблёскивает в его очках. Утирает ладонью пот с лица.

      Опять смотрит по сторонам. Что делать? Ведь уйдёт сейчас.

      А вот и Сёмка идёт, заложив руки в карманы. Ух, жадина, погоди!.. Не такое увидишь!

      – Мальчик, поди сюда! – кричит Сёмке точильщик.

      Сёмка стоит спиной к крыльцу. О чём-то говорит и пожимает плечами. Вытаскивает руку из кармана, шевелит ею. Видимо, он крутнул камни на станке. Рука дёргается.

      – Та-ачить ножи-ножницы, бритвы править! – кричит точильщик и поднимает на плечо станок.

      Ножичек! Ножичек уходит! Штопор, ножницы – эх!..

      Пете хочется броситься за точильщиком, догнать его и закричать:

      «Отдайте, дяденька, милый, отдайте!»

      Но – всё! Сёмка идёт к крыльцу, заложив руки в карманы. Посвистывает…

      Петя еле сдерживал рыдания. Он взбежал к себе на этаж и почувствовал, что больше не может не плакать…

      Если бы не пришла бабушка, Петя просидел бы на лестнице весь день и всю ночь. Ему нечего было делать ни в комнате, ни во дворе. Правда, он должен был готовить уроки: подходила к концу последняя четверть, за ней – каникулы, но разве можно спокойно сидеть за книгой, когда нет больше в кармане любимого ножичка?..

      За что бы ни брался Петя, всё у него выпадало из рук. Даже бабушка заметила:

      – Что ты, Петенька, кислый какой-то, как молоко?

      «Кислый какой-то! А ведь всё из-за тебя да из-за Сёмки, – горестно думал Петя. – Тут не только скиснуть – свернуться можно».

      Как Петя дожил до вечера, он и сам не помнит.

      Он