В дебрях Кара-Бумбы. Иосиф Ионович Дик

вышло недлинное, но хорошее.

      Ребята просили Кутьку побольше спасать раненых и не простужаться.

      Варя расписываться не умела и поставила крестик. Алёша всё же вывел внизу большими буквами: «Алёша».

      А Кутькино письмо папа зачем-то положил в свой портфель, в то отделение, где у него лежала фотография Алёши и Вари…

      И вот однажды в квартире зазвенел звонок. Мама куда-то ушла, и ребята боялись открывать дверь.

      Потом Алёша спросил:

      – Кто там?

      – Откройте, пожалуйста! – сказал мужской голос.

      Ребята испуганно переглянулись. Голос был чужой и грубоватый.

      – А кто вы? – робко переспросил Алёша.

      – Ну, я… – медленно, как бы раздумывая, откуда он, отвечал мужчина, – ну, я от Кутьки.

      – От Кутьки! От Кутьки! – радостно запрыгала Варя. – Открывай, Алёшка, быстрей!

      На пороге, с мешком на плече и с пистолетом на ремне, стоял высокий военный.

      «Ого, капитан к нам пришёл!» – гордо подумал Алёша. Он уже давно понимал военные знаки различия.

      – Здравствуйте! – сказал капитан, заходя в коридор. – Это вы, наверно, Алёша и Варя?

      – Правильно! Угадали! – сказал Алёша и похлопал рукой по кобуре капитана. – А вы, наверно, дядя Вася и письмо от Кутьки привезли?

      – Вот и познакомились! – улыбнулся дядя Вася. – Только вот, ребятки…

      – Чего? – насторожился Алёша.

      – Ну… от Кутьки я привёз только один ошейник. Кутьку убили.

      – И он не шевелится? – спросила Варя.

      – Не шевелится, – обнял ребят дядя Вася. – И как-то всё нескладно получилось. В одной деревеньке фашисты от нас побежали, а Кутька видит, что кто-то бежит, да и раз – вдогонку. Я кричу: «Назад!» – не послушался. Схватил одного за штаны и давай рвать. А тот вытащил нож, ну и… Вот, значит, как…

      Дядя Вася достал из кармана ошейник и отдал его Алёше.

      Вечером пришёл папа, и все уселись ужинать.

      Папа, видно, был усталый и ел молча. Мама ни о чём его не спрашивала. Она тихо разговаривала с дядей Васей, подливала ему в чашку чаю. Дядя Вася утирал платком пот со лба и изредка говорил:

      – Ух, как хорошо! Давненько дома не бывал!

      – Папа, а для чего идёт дождь? – вдруг громко спросила Варя.

      Алёша толкнул её локтем.

      Варя оглядела всех и вдруг заплакала. Алёше тоже очень хотелось заплакать, но он сдержался.

      – Не плачь, – сказал он Варе, – мы достанем новую собаку и подарим ей Кутькин ошейник. Хочешь?

      – Хо-чу!.. – всхлипнула Варя.

      И опять все утихли.

      А папа подцепил вилкой картошку, оглядел её со всех сторон, потом посмотрел под стол и, грустно улыбнувшись, снова положил её на тарелку.

      Острое лезвие

      Петя чуть не плакал. У Пети тряслись коленки. Петя чувствовал, что сейчас произойдёт с ним что-то непоправимое, но помочь себе он уже ничем не мог…

      На дворе стоял точильщик, и ножик – блестящий Петин ножик! – находился у него в руках.

      И кто просил этого точильщика зайти