Буровая. Елизавета Сагирова

бить – у меня сын! А как беда за сыном пришла – сразу в кусты. Не то что деньгами – словом добрым не помог, ни одного звонка за всё это время от него не было, ни разу Ваньку в СИЗО не навестил.

      Машка замолчала, повесив голову, а Полинка, с преувеличенной тревогой оглянувшись назад, заметила:

      – Как бы твой Отелло за нами не попёрся. Понял ведь наверно, что ко мне идём. Помнится по молодости где только ты от него не шкерилась, а находил ведь.

      – Правда? – спросила я, просто чтобы что-нибудь сказать.

      – А то! Страсти кипели прям шекспировские! Удивительно как он нашу Дездемону вообще не придушил.

      – Он бил тебя? – повернулась я к Машке.

      Та горько усмехнулась:

      – А ты как думаешь? Сама же напомнила о том, что они с животными делали. Ну вот животных он перерос и за меня взялся.

      – А чего ещё ожидать, когда с таким утырком связываешься? – логично заметила Полинка.

      Видимо на эту неумолимую логику Машка и взъелась.

      – Да ничего я не ожидала, блин! Просто дура была мелкая! Можно подумать, у тебя в пятнадцать лет много ума водилось?!

      Полинка ответила ровно, но с явно прозвучавшим в голосе злорадством:

      – Много или нет, а хватило на то, чтобы с гопником не связаться и в подоле не принести.

      Машка сбилась с шага. Мне показалось, что сейчас она молча развернётся и уйдёт (и я бы её прекрасно поняла, потому что с детства помнила и никогда не одобряла этой Полинкиной повадки давить людям на больную мозоль, осознанно доводя до точки кипения), но она двинулась дальше даже быстрее, чем шла до этого, обогнала нас, а потом сказала, обернувшись на Полинку через плечо:

      – Ну не связалась ты с гопником и в подоле не принесла, а что с того? Лучше тебе стало в итоге? Довольна жизнью?

      Полинка ответила сразу, но уже по-другому – напряжённо, без напускной добродушной насмешки.

      – А чего бы мне недовольной быть? Муж, дети, дом – всё как у людей.

      Машка больше не оглядывалась, шла на корпус впереди нас и говорила ровно, без вызова, но я чувствовала как с каждым её словом сгущается напряжение, охватившее нашу маленькую компанию после встречи с Карастецким.

      – Ага, муж. Ждала ты своего мужа, как порядочная девушка, берегла себя. Ну вот вышла замуж и что получила взамен за свою честность? Долги безработного примака? Жизнь впроголодь? Куда вы детей рожали, у него же даже квартиры не было, он к твоим родителям жить пришёл! Даже ипотеку взять не мог, только на материнский капитал и сумел жильём обзавестись. Небось сейчас гордый ходит, а? Дом построил – мужик! За счёт твоей матки! Интересно, вы детям уже сказали, что они появились на свет ради того, чтобы папке в новые долги не влезать? А с работой у твоего благоверного как? Всё редкими шабашками перебивается? Ты же одна на всю семью ишачишь! И беременная ишачила. И сразу после родов ишачить пошла. Может, он после работы тебя встречал чистотой и горячим ужином, или это твоя мать делала, пока жива была? А ведь