Глаз тигра. Не буди дьявола. Уилбур Смит

проломе.

      «Никакой якорь там не удержит, стоять только на моторах… Заводь глубокая, дружище, очень глубокая, но групер там крупный, дружище, очень крупный. За день я поднял четыре рыбины, и самая маленькая потянула на триста фунтов. Поднял бы и больше, да время вышло. Из Артиллерийского пролома надобно выходить через час после прилива, не позже – воду оттуда высасывает так, словно весь чертов океан ее цепями тянет. Выходишь так же, как входил, разве что молишься чуть жарче, потому что на борту у тебя тонна рыбы, а воды под килем на десять футов меньше. Есть еще один выход, через лагуну позади рифа, но о нем я вообще говорить не хочу. Разок попробовал, на всю жизнь хватило».

      Ну а теперь Джимми уверенно вел нас в самый центр пролома.

      – Все, конечная, дальше катер не идет! – крикнул я, открыл дроссельные заслонки и крутанул штурвал, чтобы сперва как следует развернуться, а потом уже дать отпор возмущенному Джимми.

      – Черт, мы же почти на месте! – бесновался он. – Могли бы и ближе подойти!

      – У тебя там проблемы, сынок? – осведомился Гаттри с кокпита.

      – Нет, все нормально! – отозвался Джимми и в бешенстве повернулся ко мне. – Вы, мистер Флетчер, связаны контрактом…

      – Дай я тебе кое-что покажу, Джим. – И я отвел его к штурманскому столу.

      На адмиралтейской карте пролом имел лаконичное обозначение: «30 фатомов» – ни названия, ни руководства по навигации. Я по-быстрому отметил карандашом координаты двух крайних Дедов, провел два отрезка к пролому, взял транспортир и замерил получившийся угол:

      – Сюда нам надо?

      Джим смотрел на мои расчеты.

      – Сюда, верно? – настаивал я.

      – Да, место правильное, – неохотно кивнул он, и я во всех подробностях рассказал ему об Артиллерийском проломе.

      – Но нам все равно туда надо, – сказал он, словно не слышал ни слова из моей тирады.

      – Никак, – объяснил я. – Лично мне теперь надо только в одно место: в Гранд-Харбор острова Сент-Мэри.

      И «Танцующая» незамедлительно легла на вышеупомянутый курс, потому что я поставил крест на нынешней фрахтовке.

      Джимми юркнул вниз и через некоторое время вернулся с подкреплением. У Мейтерсона и Гаттри был сердитый и даже возмущенный вид.

      – Только слово скажи, я этой скотине руку оторву. И буду бить его, пока не сдохнет. Окровавленным концом его же руки, – со смаком выговорил Майк Гаттри.

      – Парень сказал, вы дали задний ход? – уточнил Мейтерсон. – Как-то это нечестно, вы не находите?

      Я повторил рассказ об ужасах Артиллерийского пролома, и они мгновенно протрезвели.

      – Подведите нас как можно ближе, а остаток пути я проплыву сам, – попросил меня Джимми, но я ответил напрямую Мейтерсону:

      – Вы его потеряете, без вариантов. Неужели хотите рискнуть?

      Он не ответил, но я и без того понимал, что рисковать он не намерен: Джимми представлял для них слишком большую ценность.

      – Дайте хоть попробовать, – настаивал парень, но Мейтерсон