Ковчег Марка. Сто лет пути. Татьяна Устинова

он и сдернул с бритой башки красную вязаную шапку. – Живы? Целы? Сыты? Мыты?

      И Алла, и Марина, и даже глупая Женька смотрели на него во все глаза. Женька, кажется, икнула.

      Лесной человек с хриплым голосом выпивохи и распоряжалы, который был так недоволен тем, что вынужден их спасать, который понукал их, как пастух стадо ленивых баранов, без лыжных очков, куртки до глаз и шапки до носа оказался совсем молодым, обветренным, загорелым, сероглазым!..

      – Чего такое? – спросил он, оглянулся и дернул плечом – не понял, почему они на него уставились. Потом зачем-то сунул Алле узкую длинную красную ладонь и представился заново:

      – Кузьмин Павел.

      – Алла, – глупым «девочкиным» голосом отозвалась Алла Ивановна.

      Кузьмич, оказавшийся Павлом, немного подержал её руку, потом выпустил и скрылся за одной из многочисленных дверей и там загрохотал.

      Алла посмотрела на свою ладонь.

      – Получите отещепенцев! – весело сказал второй и как-то странно, как будто за шкирку, выволок на середину коридора Петечку и Степана.

      Петечка был совсем плох – бледен до зелени или до синевы, или так показалось под светом единственной лампочки? Он всё время сглатывал, кадык ходил ходуном, глаза как будто подернуты плёнкой, словно у умирающей птицы, колени подгибались.

      Степан то и дело наклонялся вперед, упирался руками в колени, словно не мог отдышаться.

      Зоя Петровна уже ловко расстегивала на нем куртку, стаскивала ее с плеч, поворачивала его в разные стороны.

      Марина подошла, взяла Петечку за руки и посмотрела в глаза.

      – Петя! Петя, ну!

      – Ничего, – сказал Марк. – Он идти совсем не мог, я его всю обратную дорогу на себе волок.

      – Вот и без сил, потому что его на себе волок! – громко заявил из-за стены Кузьмич. – Чего в такие походы соваться, если на ногах прямо стоять не можешь?!

      – Петя, посмотри на меня! Стёпа, всё закончилось! Всё в порядке. Не знаю, может, глюкозы им уколоть? – озаботилась Марина.

      – Вон у нас в углу кактус японский! – Кузьмич возник в коридоре, в руках у него был трос, который он наматывал на локоть. – Можно на кактус посадить, эффект будет тот же самый!

      – Отстань от них, Кузьмич.

      Тут они все как по команде повернули головы и посмотрели на второго. Он усмехнулся.

      – Здрасти, дамы.

      Этот второй тоже оказался обманщиком!.. Широкоплечий, поджарый, как будто из цельного куска отлитый, темные отросшие волосы падают на глаза. Он улыбался, и у глаз собирались мелкие морщины, которые не старили его, наоборот, от них он казался совсем молодым, странно молодым.

      …Как это называется? Ковчег «полста-три»?.. Учет, нет, кордон!..

      – В баню, мужики. Я ту истопила, которая в доме.

      – Правильно сделали, Зоя Петровна. До дальней в метель не дойдешь.

      Тут все разом пошли куда-то и потащили за собой Петечку и Степана, так и не произнесших ни звука, и Сергей Васильевич, про которого все забыли, потопал следом, – Алла Ивановна, Марина и Женька посторонились, встали к стенам.

      – А можно я