Ковчег Марка. Сто лет пути. Татьяна Устинова

подошла и тоже стала смотреть. От её дыхания стекло запотело, Алла протерла.

      Вертолет примерился и аккуратно приземлился в центр буквы «Н». Снег разносило в разные стороны, человек отступал и закрывался рукой. Лопасти стали вращаться медленнее, их уже можно было различить. Поехала в сторону дверь, из кабины кто-то выпрыгнул и побежал к высокому человеку. С разгону они обнялись.

      Пилот в стрекозином глазу кабины сдергивал наушники, показывал большой палец и делал какие-то знаки тем, кто снаружи.

      Та-та-та – договорили лопасти и остановились.

      – Куда мы попали, а? Может, это засекреченная военная база?

      – Непохоже, Марин.

      – Вы бывали на военной базе, Алла Ивановна?

      Это спросила прежняя Марина, ироничная, немногословная, деловитая – врач до мозга костей. Не та, что вчера повалилась в парной на лавку, и Алле пришлось некоторое время отливать её водой!

      Женька спала на кушетке, разметавшись под лоскутным одеялом, как в обмороке, – рот приоткрыт, дышит редко и глубоко.

      Кроме кушетки, были еще кровать, на которой ночевала Марина, и Аллин диван. Диван был разложен, и – убей бог! – Алла не могла вспомнить, кто и когда его раскладывал и как они все трое вообще попали в эту комнату!

      – Может, вертолет за нами прислали?

      – Кто прислал, Марин?

      – Не знаю. МЧС.

      Алла еще посмотрела на улицу. Двое шли по дорожке к дому, разговаривали, жестикулировали и смеялись.

      – Вряд ли. Да мы все в него и не поместимся!.. Нужно выйти, узнать что к чему.

      – А где наши рюкзаки, не знаете?

      Алла не знала. Она вообще ничего не знала и не понимала!

      Тут ей пришло в голову оглядеть себя.

      На ней были её собственные трусы, которые она именовала «походными» – монументальные, крепкие, способные вынести любые испытания, – чужая футболка с вытертой надписью, а больше ничего.

      То есть её еще и раздели на ночь!

      Она посмотрела на Марину – ту тоже раздели, – а потом обе они огляделись по сторонам. Возле спальных мест аккуратными кучками была сложена их вчерашняя одежда – брезентовые штаны, свитера и носки. У Аллы был белый свитер с узором, а у Марины черный с полосой.

      …Чудеса. Чудеса в решете.

      Нет, не в решете. Чудеса на кордоне «полста-три»!

      Они проворно оделись и друг за другом, крадучись, как кошки, вышли из комнаты и оказались на лестничной площадке. В одну сторону уходил коридор, как две капли воды похожий на тот, в который их вчера по очереди затаскивали «лесные люди», а с другой была широкая дверь с совершенно неуместной, гадкой алюминиевой табличкой, извещавшей, что «Посторонним вход воспрещен. Только для персонала».

      Некоторое время они изучали табличку.

      – Для какого персонала? – почему-то шепотом спросила Марина. – Они тут все персонал, что ли?

      Алла Ивановна ничего не ответила. Она хоть и не понимала происходящего, но весь её жизненный опыт подсказывал, что люди на кордоне «полста-три» никакой не персонал, а именно хозяева.

      Они держатся, как хозяева, разговаривают,