Время перемен. Наталия Миронина

отец.

      Очень быстро Зинаида Васильевна обнаружила, что Стас задерживается по вечерам, долго разговаривает по телефону в своей комнате, более того, вдруг стал слушать классическую музыку.

      – Ты полюбил Шопена? – удивилась мать. – Хочешь, я тебе билеты в консерваторию достану?

      – Хочу, – обрадовался Стас, сначала смутившийся, что его застали за таким занятием, как слушание ноктюрнов Шопена.

      – Хорошо, – кивнула Зинаида Васильевна и как бы невзначай поинтересовалась: – Тебе один или два?

      – Два, – отвечал сын.

      – С девушкой пойдешь? – напрямую спросила мать.

      – Ага, с девушкой.

      – С той самой, с которой по вечерам гуляешь, а потом еще и по телефону разговариваешь?

      Мать видела, что сын смущен, и ей так хотелось с ним поговорить о личном. У Стаса был контакт с родителями, но в этой истории Зинаида Васильевна чувствовала что-то необычное. «Он влюбился. По-настоящему влюбился! – думала она. С одной стороны, это ее радовало, с другой – беспокоило. – Господи, а Николай узнает! Как отнесется он к этому?!» – с тревогой подумала она про мужа.

      Стас решил отмолчаться. Он не знал, как рассказать матери, что влюбился в школьницу.

      Билеты Зинаида Васильевна достала, на концерт классической музыки они сходили. Сам факт приглашения на такое мероприятие повысил шансы Стаса. В доме Лили заговорили о Стасе Перове, как о «мальчике серьезном, культурном и воспитанном».

      Впрочем, глава семейства весть, что дочь встречается с молодым человеком, воспринял почти равнодушно. Во‐первых, он знал, что жена держит руку на пульсе событий, а во‐вторых, его больше волновало, что поставки смежников почти прекратились, все годовые планы летели под откос и появились все признаки инфляции – из банка привозили новенькие, только что отпечатанные сотенные купюры. Такого не было никогда – сотрудники получали зарплату пятерками и десятками. Потому Шопен и консерватория прошли мимо него. Тамара Леонидовна воспользовалась культпоходом дочери:

      – Пожалуйста, зайдите после концерта. В кафе не попасть в это время, а чаю выпить было бы хорошо. Я пирог буду печь.

      Лиля, помнится, тогда удивилась такому предложению и расценила его как своего рода контроль.

      – Мама, одна встреча ничего тебе не даст. Стас может стесняться, что-то не так сказать, а ты уже составишь о нем мнение. Человека надо постепенно узнавать.

      Мать внимательно посмотрела на дочь:

      – Первое впечатление твое было именно таким? Неправильным? А сейчас ты считаешь, что он почти идеал?

      – Господи, – отмахнулась Лиля, – мама, ты всегда все не так понимаешь. Я всего лишь навсего сказала, что не жди от этой встречи многого. Человек будет смущаться и может совершить ошибку.

      – Твоя мать не дура, и отец не выжил из ума. Мы все правильно поймем, – отвечала Тамара Леонидовна.

      На концерт Лиля надела черное бархатное платье, которое привез ей отец из командировки. Тамара Леонидовна давала очень строгие и очень