Время перемен. Наталия Миронина

это передаю твоей маме. И очень прошу не забыть ей отдать. Спасибо, Кирочка.

      Кире ничего не оставалось, как взять сверток.

      Когда за Кирой захлопнулась дверь мать спросила у Лили:

      – Что это с ней сегодня?!

      – А я почем знаю, – пожала плечами та, – мне нагрубила тоже. Просто так.

      Лиля скрылась комнате и набрала номер Стаса. Они так условились.

      – Привет, – тихо сказала она, – я дома и у меня все хорошо.

      – Я рад, – произнес тот, – спокойной ночи. Завтра созвонимся?

      – Да, – сказала Лиля, положила трубку и счастливым взглядом посмотрела на красный кнопочный аппарат. – Зайчик ты мой, телефончик, – ласково проговорила Лиля.

      Спала она в эту ночь крепко. Снился ей почему-то учитель физики, который разрешил на своих уроках прыгать через скакалку.

      Стас Перов рос тоже во вполне обеспеченной семье. Его отец был начальником, только заведовал он небольшой фабрикой, где делали школьные тетради. Тогда, давным-давно, монополистом подобного производства была фабрика «Восход». Но во всех городах были маленькие фабрички, которые помогали гиганту удовлетворять спрос страны на подобную продукцию, блокноты, записные книжки и прочую канцелярщину. Пост отец Стаса занимал небольшой, но получал деньги неплохие. В доме был достаток. К чести родителей, они сына воспитали в убежденности, что высшее образование необходимо, а для этого надо в школе учиться хорошо. Мама Стаса к каждому празднику преподносила разным педагогам подарки в виде японских зонтов или чешских бокалов, но в этом не было необходимости. Мальчик и так учился прекрасно. Вот к окончанию школы он вдруг сбавил обороты и по некоторым предметам нахватал троек. Отец, который никогда не вмешивался в процесс воспитания, как-то вечером задал ему вопрос:

      – Ты куда поступать собираешься-то?

      – Не решил еще, – пожал плечами сын.

      – То есть до выпускного два месяца, а ты не решил?

      – Угу, – мотнул головой Стас.

      – Понятно, – промолвил отец и сказал: – Ты имей в виду, что времена хорошие заканчиваются. Год-другой и наша замечательная экономика… того… – Тут отец выразился иначе, грубо, матерно. – И мой заводишко в том числе. Накоплений наших хватит на пару месяцев в условиях того бардака, который вот-вот наступит.

      – Да, ладно тебе пап! – удивился сын таким речам. – Смотри, у нас перестройка, вон коммерция пошла, на рынках всего столько продавать стали.

      – Ага, только в магазинах пусто, а тетки из Литвы на ящиках сыром колбасным торгуют. А мясо ты видел в магазинах?

      – Пап, я в магазины не хожу.

      – То-то. – Отец откинулся на спинку стула и слегка повернул голову в сторону кухни. Он знал, что мать оттуда прислушивается к беседе отца и сына.

      – Пап, я понял, – протянул Стас, ожидая знакомых речей.

      – Нет, не понял, – покачал головой отец, – не понял. Я тебя не заставляю учиться. Ты умный и способный. Умнее и способнее меня. Я просто не хочу, чтобы стал нищим или бандитом.

      – Пап, ты чего?! – Стас