Жених по объявлению. Виталий Кирпиченко

моя была такой: я передам коробку Ваське Хорьку, а он – ей. Она же его не называет дураком. – В школу только не носи гранаты. Останутся неучами твои друзья, да и хорошие дети тоже, когда сгорит школа.

      – С чего это она сгорит? – спросила мама. – Стоит уже сто лет, и сгорит.

      – Стояла сто лет потому, что там учились хорошие ученики. Они приходили учиться, а не хулиганить.

      – А, – махнула рукой мама, – всегда мальчишки были непоседами! Если какой сидит, как старичок, то это уже не мальчишка. Что-то у него не так.

      – Вот из таких как раз и получаются хорошие люди. Вон наш булгактер, я с ним в одном классе сидел, мухи не обидит. Вот он и человек! А те, на ком штаны горели, все как я, а то и хуже, по тюрьмам скитаются.

      – Избави, Бог, от такого! – с испугом сказала мама. – Тюрьмы нам ни к чему. Будет летчиком.

      – Налетчиком, – поправил ее отец.

      Чтобы сделать приятное маме, я записался в школьную библиотеку и взял книгу про летчика Водопьянова. Читал, вдумываясь, пытаясь понять, чем же хорошо быть летчиком. Не понял. Вот если стрелять из пушки! Ка-ак дал! Танк пополам! А тут же сел, взлетел и болтайся в небе мухой. «Надо про артиллеристов взять книгу», – было мое окончательное решение.

      Про артиллеристов книги в библиотеке не нашлось. Взял про танкиста, который четыре раза горел в танке. Это я потом уже узнал.

      И геройские ребята в этой книге, и здорово воюют, а мне не верится. Неверие занозой застряло – и хоть караул кричи. У отца спросить? Он, правда, в пехоте был, но, может быть, что-то и про танкистов знает? Не верилось мне, что танки горят! Как может гореть железо?! Чугунок, сковорода на огне не горят, а танк почему-то должен гореть? Да как его спрашивать? Ответит как-нибудь, что все смеяться будут. Спрошу Ваську.

      – Там железо совсем другое, – ответил, немного подумав, Васька. – Оно горючее.

      – Чугунок же не горит? – пытал я друга.

      – Если его прострелить снарядом, он тоже загорится, – защищался Васька, но уверенности в его словах не слышалось.

      – Давай попробуем пробьем сковороду?! – предложил я проверить его слова на деле.

      Сковороду со щербиной нашли в курятнике у Васьки дома. Из нее воду пили куры. И ружье с пулей взяли у Васьки. Стрелял тоже Васька. Попал. Сковорода развалилась на куски, но не загорелась, даже не нагрелась нисколько.

      – Там железо другое. Горючее. – С большей долей уверенности заявил Васька.

      – Зачем такое железо на танках, если оно горит? – не сдавался и я.

      – Оно легче, – нашел ответ Васька, и я в это поверил.

      – У папки портсигар из такого железа, – припомнил я. – Он совсем легкий.

      – Неси, проверим, – распорядился Васька.

      Стрелять в портсигар мы не стали, пуль у Васьки не было, решили проверить на костре. Портсигар долго не горел, он только менял свой цвет. Мы уж подумали, что и тут ждет нас неудача, но вдруг он почернел, и от него отвалился угол и упал каплей в огонь.

      – А ты говорил! – обрадовался Васька. – Я же тебе говорил!

      Нести домой половину,